— Тебе следует остаться, — говорит он мягко. — Приятно, когда в доме есть женщина.
Стараюсь не смотреть на него, но не могу отвести взгляд. Его гладкая загорелая кожа, мускулистые плечи и грудь — всё это притягивает меня как магнит. Полотенце обхватывает букву V вокруг его талии, и я моргаю, отводя глаза.
Он и Тимур, возможно, не похожи друг на друга, но в том, что они родственники, можно полностью убедиться, когда они полуодеты.
Возможно, мне стоит рассказать ему о прошлой ночи. Как его сын загнал меня в угол и пытался пригвоздить к капоту машины. И что возможно, это не самое безопасное место для меня.
Мы не ладим. Егор нажимает на мои слабые точки, и с тех пор, как приехала сюда, сплю ещё хуже.
Может быть, мне стоит сказать ему, что я ухожу.
Но вместо этого я беру в руки крем для бритья, выдавливаю немного пены на руку и начинаю наносить её на лицо, а он, прекратив бриться, смотрит на меня.
Как только мои щёки покрываются пеной, и я становлюсь похожа на Деда Мороза, вновь беру зубную щётку, чтобы использовать её как бритву.
— Ты понятия не имеешь, как воспитывать девочек, — говорю ему.
— Хочешь, сделаю из тебя мужчину? — ухмыляется он мне в зеркало.
— Попробуй, — отвечаю, держа зубную щётку наготове. Может быть, тогда он позволит мне выполнять какую-нибудь «мужскую» работу.
Он тихо смеётся и наклоняется над раковиной. Повторяю за ним, беря на себя инициативу. Шаг за шагом повторяю его движения, продвигаясь по шее, щеке, подбородку и над верхней губой. Мы стоим рядом, глядя в зеркало, и время от времени останавливаемся, чтобы сполоснуть "бритвы" перед тем, как продолжить.
Ловит мой взгляд и улыбается перед тем, как сделать последние штрихи. Но его рука, касающаяся моей, заставляет моё сердце биться быстрее, а запах его свежего тела наполняет ванную.
Когда мы заканчиваем, и остаётся лишь несколько пенных пятен, он снимает полотенце с вешалки и вытирает моё лицо. На мгновение я чувствую себя маленькой девочкой и почему-то хочу смеяться. Но когда он убирает полотенце и смотрит на меня сверху вниз, моё скрытое веселье опускается куда-то вниз живота, как и его.
Он близко. Его глаза смотрят на меня, и мы стоим, а жар наполняет комнату настолько, что я…
Я сглатываю, видя, как его кадык поднимается и затем опускается.
— Похоже, я потерпел неудачу, — говорит он почти шёпотом. — Невозможно скрыть, кто ты есть.
Девушка.
Кажется, он почти раскаивается в этом факте.
Отворачивается, медленно вытирая лицо.
— Я голоден. Блины?
Но я едва слышу его, когда стою там и наблюдаю за ним, и слова вырываются из моего рта прежде, чем я успеваю их остановить.
— Возможно, я никогда не стану женщиной, — говорю я ему, — но и девочкой я тоже не всегда буду.
Выдерживаю паузу, чтобы увидеть его эмоции и как начинает меняться его лицо. Не могу сдержать лёгкой улыбки, которая появляется на моих губах, когда я поворачиваюсь и выхожу из ванной.
Конечно, я смогу взять на себя больше обязанностей.
Когда стану женщиной.
Глава 16
Алиса
Выливаю немного теста для блинов на сковороду и слышу, как оно шипит, пока наполняю половник и выливаю ещё один круг, один за другим. Наблюдаю, как тесто пузырится на жаре, потирая гладкую поверхность ногтя большого пальца.
На этот раз я действительно счастлива готовить им завтрак. Макс и Егор на улице, занимаются своими утренними делами, но я до сих пор не видела Тимура, и вместо того, чтобы прятаться в своей комнате и бояться столкнуться с ним, я могу просто заняться чем-нибудь.
Почему мой чемодан до сих пор не собран?
После того как я оставила дядю в ванной, ошеломлённого и в замешательстве, я оделась и застелила постель, оставив свой пустой чемодан на полу. Но даже если бы эпизод с Тимуром прошлой ночью никогда не произошёл, я не уверена, что закончила бы с упаковкой.
Кладу половник в миску и беру лопатку, переворачивая блины, и тесто разбрызгивается. Может быть, именно поэтому я всегда приезжала домой на школьные каникулы. Слишком отчаянно, чтобы не оставаться в одиночестве.
Оборачиваюсь, чтобы взять тарелку, и вижу Тимура.
Замираю. Он прислоняется к холодильнику и смотрит на меня, моё сердце подпрыгивает, когда я сжимаю бёдра. Как долго он уже здесь стоит?
Его зелёные глаза наблюдают за мной с тем же любопытством, что и прошлой ночью, и я даже не слышу, как ветки снаружи бьются о дом, потому что пульс стучит в ушах.
На что он смотрит?
Стиснув челюсти, я хватаю тарелку с острова и разворачиваюсь назад, выкладывая блины на тарелку. Он всё ещё одет в джинсы, но они уже чистые, и он выглядит помытым, хотя волосы у него растрёпаны, как будто он только что встал. Полагаю, Макс не придерживается к нему тех же стандартов, что и к нам с Егором, с его звонками-будильниками в полшестого?