Ему это нравится. Слышу её стоны, даже когда он у неё во рту, и он снова и снова притягивает её к себе, нахмурив брови.
И тут его глаза открываются.
Его голова снова наклоняется вперёд, и его взгляд приковывает меня через щель, словно он знает, что я была здесь всё это время.
Дерьмо.
Снова перестаю дышать. Моё тело напрягается, стыд обжигает мою кожу, но он начинает двигаться быстрее, толкаясь ей в рот, а его глаза прожигают во мне дыру.
Мой рот открывается, потому что это единственное, что может двигаться. Я даже не вижу её больше, когда он наклоняется к ней вперёд, одна рука всё ещё в её волосах, а другая держит грудь, пока он её имеет.
Его бёдра трясутся всё быстрее и быстрее, глаза внезапно пронзают, как вчера вечером, когда он прижал меня к стене и… понюхал меня.
Капля пота стекает по моему животу под фланелью, и я почти начинаю двигаться вместе с ним, как в трансе.
Наклоняюсь к двери, впитывая в себя те несколько сантиметров, на которые могу приблизиться.
Она стонет, мы с ним смотрим друг на друга, и всё, что я вижу, это то, как он поступил бы со мной прошлой ночью.
Если бы я не остановила его.
Но затем вырывается стон, и я не осознаю, что он исходит от меня, пока не вижу, как уголок его рта изгибается в улыбке. Втягиваю воздух, наконец осознав, какого чёрта я делаю.
Твою ж мать. Отворачиваюсь, прижимаю руку ко рту и зажмуриваюсь.
Дерьмо.
Позади себя я слышу, как он мычит что-то невнятное, а затем шипит. Его быстрое и тяжёлое дыхание, когда я прислоняюсь к стене, слышу как он приближается.
Вздрагиваю, она всхлипывает, и я стремительно выхожу из конюшни на свежий утренний воздух.
Почему я это сделала? Что, мать вашу, я делала? Тонкий слой пота покрывает мою спину, и я бы хотела надеть майку, чтобы снять рубашку с длинными рукавами.
Он отвратительный. Макс был прав. Он и Егор — ничто по сравнению с этим.
И готова поспорить, что он тоже получает удовольствие, пожиная все плоды игры с загадочной, измученной душой, которая не говорит, но это так заманчиво и мило, потому что женщины хотят его спасти.
Меня не волнует, что с ним произошло, когда ему было четыре года.
И я не сделала ничего плохого. Услышала крик и пошла посмотреть. Шок не позволил мне пошевелиться, когда я увидела, что это было. Вот и всё.
Стягиваю бейсболку Егора и разворачиваю её, козырёк защищает меня от солнца, когда я возвращаюсь к грузовику, где Макс подметает кузов.
— Эй, Алиса! — слышу зов Егора и напрягаюсь, гадая, заметил ли он, как я наблюдала за его братом.
Обернувшись, вижу, как все садятся на байки: две девушки, которых я видела раньше, забираются на свои, а Егор улыбается со своего.
Поднимаю брови.
— Хочешь поехать с нами? — спрашивает он.
Оглядываюсь назад и узнаю вчерашнего парня из города.
Артём. Тот, кто ему явно не нравится, но, думаю, они ездят в одних и тех же местах, а городок это маленький, так что… Он надевает шлем и смотрит на меня с улыбкой.
Я ищу выход из положения и смотрю на Макса.
Он спрыгивает с кузова и кивает мне подбородком.
— Мне всё равно нужно ехать в город. Давай, — говорит он мне.
— Развлекайся, но оставайся с Егором.
У меня внутри всё сжимается. Мне не нравится находиться среди людей, которых я не знаю. Мне не нравится быть среди людей вообще.
Когда я оборачиваюсь, я вижу Тимура, который выходит из конюшни, натягивая рубашку. За ним следует девушка, которая была с ним в конюшне.
Это та самая девушка из магазина, которая вчера пыталась со мной познакомиться.
Я смотрю на неё — узкие джинсы, свободная зелёная майка, длинные чёрные волосы — и мне становится не по себе.
— Ну же, — говорит Егор, протягивая мне шлем. — Поехали со мной.
И почему-то мне хочется сделать это сейчас. Мои ноги движутся без размышлений. Подхожу к Егору и на мгновение встречаю взгляд Артёма Кондратьева.
Но как только я останавливаюсь у байка Егора, разворачиваю кепку и тянусь к шлему, появляется другая рука и забирает его, прежде чем я успеваю его взять.
Поднимаю глаза и вижу Тимура. Он колеблется лишь мгновение, пристально глядя на меня, прежде чем швырнуть шлем на землю и отойти подальше. Взяв меня за руку, он оттаскивает меня от байков, и я спотыкаюсь, но выпрямляюсь как раз вовремя, когда он приближается ко мне, заставляя отступить назад.
Моё сердце колотится в груди, когда он смотрит на меня сверху вниз, а затем кивает подбородком в сторону дома. Ему не нужно ничего говорить, чтобы я поняла, что он приказывает мне уйти.