— Интересно, что она чувствует, когда счастлива? — спрашиваю его. — Когда она полностью отдается кому-то и позволяет себе желать этого?
Мне бы хотелось увидеть, как она выглядит, когда полна жизни.
— Вчера мне было так больно видеть её в таком состоянии, — не знаю, слышит ли он меня, но я продолжаю наблюдать за ней. — Она нуждается в нас.
Мне нужен ещё один присутствующий в доме, если я хочу пережить здесь ещё одну зиму.
Поворачиваюсь к Тимуру, он останавливается. Он смотрит на меня сверху вниз.
— Не прогоняй её, — предупреждаю его. — Я серьёзно. Если она останется, я останусь тоже.
А затем добавляю:
— По крайней мере, на зиму.
Глава 22
Алиса
— Ты сказала, что не хочешь ловить рыбу, — говорит дядя, стоя за моей спиной.
Сматываю леску, оглядываюсь через плечо и вижу, как он приближается.
Я оборачиваюсь — он нашёл меня.
Моя фланель, обвязанная вокруг талии, бьётся о бёдра, а кожа на обнажённой спине и плечах покалывает.
Он останавливается рядом со мной, насаживая наживку на крючок.
После того как мальчики начали нырять со скал, Макс пытался убедить меня ловить рыбу, рассказывая о том, как работают катушка и удочка и как забрасывать леску. Но я почти не слушала. Прыжок Тимура с вершины водопада заставил мой желудок сжаться ещё сильнее, чем во время моего общения с Егором этим утром.
Мне не хотелось, чтобы он уходил из душа.
Я ждала, что он прикоснётся ко мне.
— Тебе не нравится когда тебе помогают? — спрашивает меня Макс.
Делаю вдох. Неа. Вот почему я решила прокрасться сюда, пока он не смотрел, и сделать это самостоятельно.
Наблюдаю за течением воды в том месте, где моя леска исчезает под поверхностью воды.
Рыба правда плавает в ручьях с таким сильным течением?
— Ты не спрашиваешь, понимаешь? — продолжает он, пытаясь поймать мой взгляд. — Я предлагал.
— Я одиночка.
Он фыркает себе под нос. Течение тянет леску, и я немного наматываю её, пока он забрасывает свою, катушка громко поёт.
Он прочищает горло.
— Так как же ты можешь стрелять, но не ловить рыбу?
— Я никогда не хотела учиться.
— А сейчас?
Бросаю на него взгляд и говорю.
— Не хочу быть единственной, кто не умеет.
Мне не нравится, когда другие делают всё за меня. Мне нравится изучать новые вещи. Я умею делать оригами, играть на укулеле три песни, печатать семьдесят слов в минуту, и мне потребовалось всего три месяца, чтобы научиться стоять на руках.
— Конкуренция? — спрашивает он.
— Нет, с чего ты взял? — отвечаю, выгибая бровь. — Это семейная черта Буткевичей?
— Нет, Соколовых.
Я ожидала услышать претензии к своей семье.
— Теперь ты наша, — говорит он, встречаясь со мной взглядом.
Теперь наша.
— Когда ты здесь, ты — Соколова.
Мягкие глаза Макса смотрят на меня, и от этого взгляда в моей груди поднимается тепло, хотя я и не понимаю почему.
Отвожу взгляд и внезапно осознаю, что он полуодет, но его взгляд не отрывается от меня. Вижу его краем глаза, когда немного наматываю леску. Меня окружает его запах — смесь травы, кофе и чего-то ещё, что я не могу вспомнить.
— Эти штуки похожи на веревки, — и я чувствую, как он берёт одну из моих кос.
Он сжимает мою густую светлую косу в кулаке и отпускает её, откашливаясь.
— Могу я тебе кое-что сказать? — спрашивает он.
Смотрю на него, и моё сердце бьётся быстрее.
— Рыба обычно собирается там, где меняется течение или глубина, — говорит он мне. — Видишь вон тот водоворот? Неподвижная вода у камня?
Следую за его указательным пальцем, глядя мимо небольшого порога и бурной воды на небольшой, мягко кружащийся бассейн.
Киваю в ответ.
— Именно здесь мы получим наш улов, — объясняет он. — Они будут ждать, пока насекомые, пескари и другая мелочь будут смыты порогом.
Ой, а это имеет смысл. Я думала, что рыбы просто плавают повсюду.
Поставив свою удочку, он берёт мою, наматывает, а затем берёт меня за руку и ведёт в ручей.
Я крепче сжимаю его руку, чувствуя бороздки его грубой ладони в своей, почти желая просунуть свои пальцы в его, просто чтобы ощутить сильнее.
Мои ноги погружаются в холодную воду, и ботинки мгновенно наполняются ею, пока мы преодолеваем пару метров. Он подходит ко мне сзади, берёт мою руку в свою и кладёт обе наши ладони на удочку.
Я замираю, его обнажённая грудь прикасается к моей спине, и на мгновение закрываю глаза.