Киваю. Иметь семью — это замечательно.
Он стаскивает меня со стойки и слегка шлёпает по заднице.
— А теперь возвращайся в постель.
Улыбаюсь и снова ощущаю его прикосновение, когда он пытается поднять лямку майки на моё плечо. Но она просто падает обратно.
— И тебе, наверное, не следует ходить в такой одежде, — говорит он, его голос снова становится тихим.
Поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом.
Он наклоняет голову.
— Особенно этой зимой.
Глава 24
Алиса
Прислоняюсь головой к спине Макса, поднимая взгляд к небу. Небольшие белые облака, словно крошечные пушинки, усеивают голубизну, а свежий воздух, наполненный ароматом воды и древесины, наполняет мои лёгкие. Не могу припомнить, чтобы когда-либо ощущала такое умиротворение. Хотя я не выспалась после того, как он отправил меня спать вчера вечером, но не жалею об этом. Теперь всё кажется таким светлым и радостным.
— Перестань брать бразды правления в свои руки, — резко говорит Макс.
Улыбаюсь, крепко обнимаю его и сжимаю кожаные ремни.
— Но мне нравится управлять.
— Лошадью так не управляют, — отвечает он через плечо. — Я думал, ты умеешь ездить верхом.
— Я тоже так думала, но ты не позволяешь мне кататься на ней одной, — поддразниваю я, положив подбородок ему на плечо.
Наши винтовки покачиваются за моей спиной, пока мы объезжаем сарай и возвращаемся по подъездной дорожке к дому. Сегодня утром, после того как мы закончили работу по дому, Егор отвёз всех девочек обратно в город, а Макс отвёз меня в лес, чтобы потренироваться в стрельбе. Со вчерашнего вечера я не видела и не слышала Тимура.
Но когда мы проезжаем мимо большой кучи гравия, который Макс выгрузил сегодня утром, чтобы сделать подъездную дорожку, оглядываюсь и вижу Тимура, стоящего на лестнице и устанавливающего оконное стекло в потолке теплицы. Он не оглядывается назад.
— Ты голодна? — спрашивает Макс.
Он останавливается, спускается, и я беру его за руку, позволяя помочь мне слезть.
— Ага.
Я действительно голодна с самого завтрака, и, признаться, съела тогда довольно много. Но могла бы съесть ещё как минимум три…
— Чизбургеры! — внезапно слышен крик Егора.
Повернув голову, вижу, как он выходит из сарая, подняв кулаки вверх.
Улыбаюсь и снова смотрю на Макса.
Он качает головой, вытаскивает ключи из кармана и бросает их мне в руку.
— Вперёд, — говорит он.
Направляюсь к грузовику, но останавливаюсь и, повернувшись, быстро целую Макса в щёку.
Он замирает, глядя на меня.
Стягиваю с Егора рубашку, повязываю её вокруг талии и, отступив назад, улыбаюсь.
— Ты сказал, что я должна делать то, что делает меня счастливой. Сказал мне ловить кайф.
— Я почти уверен, что никогда такого не говорил.
Наблюдаю за лёгкой улыбкой на его губах, когда он поворачивается, берёт грабли и начинает разбрасывать гравий.
Открываю дверь грузовика и собираюсь забраться внутрь, но внезапно появляется Егор и заставляет меня слезть. Спускаюсь, он забирает у меня ключи. Однако, когда пытаюсь сесть на пассажирское сиденье, дверь открывается, и там оказывается Тимур.
Наши взгляды встречаются, и он, дёрнув подбородком, приказывает мне освободить место. Мои нервы на пределе, но я устраиваюсь посередине. Оба мальчика садятся на свои места, Егор заводит грузовик, а рука Тимура ложится на сиденье позади меня.
Бросаю взгляд на Макса через заднее стекло, пытаясь вернуть себе ту лёгкость, которую ощущала всего несколько минут назад.
— Не задерживайтесь! — кричит он, стягивая с себя рубашку, засовывая её в задний карман и снова хватаясь за грабли, чтобы разгрести гравий. — Мне нужна помощь со всем этим!
Слышу, как Егор усмехается, заводя грузовик, и, не говоря ни слова, мы отправляемся в путь, вероятно, решив ехать как можно дольше. Мы петляем через лес, спускаясь с горы по узким дорогам, солнечный свет пробивается сквозь деревья, а Егор тянется к моим коленям, чтобы дотянуться до коробки передач.
Продолжаю думать о последних словах Макса прошлой ночью.
Особенно этой зимой.
Сейчас они живут так, потому что знают, что придётся обойтись без этого, но…
Если бы Макс не отстранился вчера вечером, мы бы не остановились.
Думаю, он прав. Мы оба одиноки, и мы действовали. Семья мне нужна гораздо больше, чем секс, и то, что мы делали вчера вечером, только усложнило бы ситуацию. Он был прав, остановив это.
Верно?
Всё ещё чувствую вкус его шёпота на своих губах. «Ты прекрасна, и оторвать моё тело от твоего было самой большой болью, которую я когда-либо испытывал».