Я запустила пальцы в его волосы, такие мягкие, несмотря на недавнее окрашивание. Он издал низкий рык, больше похожий на урчание, и потерся щекой о мою ладонь, совсем как настоящий лис.
Его прикосновения становились все более настойчивыми, уверенными. Рейнар постоянно возвращался к моей шее, словно примериваясь для метки - это было что-то инстинктивное, звериное. Его дыхание стало прерывистым, а золотые глаза светились в полумраке комнаты.
- Ты полностью моя, - шептал он между поцелуями, - только моя, мышка.
Его руки скользили по телу, изучая каждый изгиб, каждую впадинку, будто картографируя территорию. Трансформация проявлялась все сильнее - заострившиеся уши, более явные черты лиса в красивом лице, а хвост, казалось, обрел собственную волю, лаская мои ноги.
Я выгибалась навстречу его прикосновениям, теряясь в ощущениях. Его близость опьяняла, затуманивала разум, оставляя только жажду большего.
Жар между нами нарастал, как и желание. Я чувствовала его возбуждение, когда он прижимался ко мне, и это сводило с ума. Попыталась потянуться к его ширинке, но он перехватил мои руки, возвращая их над голову.
- Нет, мышка, - его голос стал хриплым, почти рычащим. - Не сегодня.
Но его собственное тело выдавало его - я ощущала, как сильно он хочет большего. Его поцелуи становились все более жадными, властными, а хвост продолжал свою сладкую пытку, скользя по бедрам.
Я извивалась под ним, почти теряя рассудок от желания, но он оставался непреклонен - только ласки, только дразнящие прикосновения. Это была самая изощренная пытка из всех его игр.
- Рей, пожалуйста, - выдохнула я, но он только усмехнулся, прихватывая зубами мочку уха.
- Терпение, малышка. Всему свое время.
Его губы вернулись к моей шее, чередуя поцелуи с легкими укусами, заставляя меня дрожать от каждого прикосновения. Рейнар явно наслаждался моей реакцией - его довольное урчание отдавалось вибрацией по всему телу.
- Ты такая отзывчивая, - шептал он между поцелуями, - такая чувствительная.
Его руки скользили по телу, изучая, лаская, но не заходя дальше определенной черты. Это была изысканная пытка - балансировать на грани, чувствовать его желание, но знать, что большего не будет. Хвост продолжал свой чувственный танец, то приближаясь, то отстраняясь.
Я выгибалась навстречу его прикосновениям, почти всхлипывая от неудовлетворенного желания. Его глаза сияли золотом, наблюдая за моими реакциями с хищным удовлетворением.
- Тише, мышка, - промурлыкал он, целуя меня в уголок губ. - Я хочу, чтобы ты запомнила каждое прикосновение. Каждый поцелуй. Каждый вздох.
Его ласки становились все более томительными, дразнящими. Рейнар словно изучал карту моего тела, находя все чувствительные точки, заставляя меня дрожать и стонать от каждого прикосновения. Его клыки слегка царапали кожу, оставляя горящие следы, но никогда не причиняя настоящей боли.
- Твой запах сводит меня с ума, - прошептал он, уткнувшись носом в изгиб шеи. - Ты пахнешь желанием, возбуждением. и мной.
Его хвост скользнул по внутренней стороне бедра, вызывая новую волну дрожи. Я попыталась прижаться к нему ближе, но он удержал меня на месте, довольно урча.
- Нетерпеливая мышка, - в его голосе слышалась улыбка. - Но я не позволю тебе торопиться. Хочу насладиться каждым мгновением.
Его руки продолжали свой чувственный танец по моему телу, то приближаясь к самым интимным местам, то отстраняясь, заставляя меня почти скулить от неудовлетворенного желания.
Его поцелуи медленно спускались вниз, оставляя горячую дорожку на животе. Я чувствовала, как меняется его облик - черты лица становятся более человеческими, клыки уменьшаются, когти превращаются в обычные ногти. Только хвост остался - пушистый, теплый, продолжающий свою дразнящую игру.
Должно быть, он переживал, что я испугаюсь его звериной сущности в такой интимный момент. Но страха не было - только доверие и желание. Я знала, что он никогда не причинит мне боль, даже находясь на грани между человеком и зверем.
Его губы скользнули по внутренней стороне бедра, вызывая новую волну дрожи. Рейнар действовал осторожно, нежно, давая мне время привыкнуть к каждому новому ощущению. В его движениях чувствовалась сдерживаемая сила и бесконечная забота.
Его язык скользнул по самому чувствительному месту - одно легкое, почти невесомое движение, и реальность взорвалась миллионом искр. Я выгнулась дугой, теряясь в ощущениях, растворяясь в волне наслаждения. Мир вокруг перестал существовать, рассыпался на осколки, а потом собрался заново, но уже другим. Более ярким, острым, пронзительным.