— В три? — хмурится Харван.
— Особенности организма, — вздохнув, отвечаю на его вопрос, рассматривая звездное небо.
— Иногда ты очень странно себя ведешь, — боковым зрением замечаю, что Влас внимательно рассматривает меня.
Не поддаюсь на это.
— Не более странно, чем ты, — в груди ещё бурлят эмоции и адреналин повышен от пережитого сна.
— В чем ты постоянно пытаешься меня упрекнуть, Саш? — раздосадованным голосом спрашивает Влас.
Накал между нами ощущается ещё с того момента в кабинете медсестры, поэтому мы пытаемся друг друга избегать несколько дней.
— Аля, — упорно повторяю я, раздражаясь.
— Почему ты постоянно поправляешь меня? — начинает негодовать Влас. — Я всю жизнь называл тебя Сашей.
— Саша я только для самых близких, — уверенно заявляю я, и подобно Харвану, подхожу к перилам, опираясь на них.
Я имею в виду только папу. Сашей меня всегда называли только он, и Влас. Он уже лишился подобной честь. Я просто перестала ощущать, что могу позволить ему так себя называть.
— Вот как, — он прикусывает губу и вглядывается в него. — Так что, Саш, какие у тебя ко мне претензии?
Злюсь, но пропускаю мимо ушей, то что он вновь называет меня так, как хочет.
— Мне обидно, — внезапно для самой себя признаюсь я.
— В каком смысле? — хмурится и смотрит на меня так пронзительно, что мурашки по коже пробегают.
— Ты был для меня очень близким человеком, — с языка едва не срывается “самым”, но вовремя успеваю себя удержать. — А теперь ведешь себя так, будто между нами ничего и никогда не было.
— Мы были замечательными друзьями, — его слова звучат, как гром среди ясного неба. — И я никогда не буду отрекаться от этого. Это очень важно для меня, как и для тебя.
Мне становится больно. Я впервые поднимаю эту тему так открыто. И теперь понимаю, что Влас совершенно не понимает, к чему именно я клоню. Видимо, для него это и правда было чем-то детским и незначительным.
— Ты не держишь свои обещания, Влас, — сухо и безнадежно произношу я, хоть и понимаю, насколько это глупо.
В эту секунду уверена, что он вообще не поймет, что имею в виду. Он просто забыл. Стер из памяти. Сделал то, что и мне давно пора.
— Я помню все, Саш, — он понижает голос и теперь совсем не смотрит в глаза. — Просто жизнь сильно меняет все вокруг и нас, в том числе. Прости, некоторые обещания я уже просто не способен исполнить.
Я не понимаю, что он имеет в виду. То самое? Или вспомнил о чем-то другом? Сложно. Как же это сложно.
Не могу продолжать спрашивать, потому что в горле образуется ком.
Мне вновь отчаянно грустно.
Я ведь даже не знаю наверняка… Но одно осознание того, что мы говорим об одном и том же, приносит значительную порцию боли и разочарования.
— Ты знаешь, что я навсегда останусь твоей поддержкой и опорой, — грустно, но на его губах появляется легкая улыбка. — Всегда. Не смотря ни на что. К тому же, теперь в роли твоего брата.
Он даже не представляет, как сейчас, во мне отзываются его слова. Слишком остро.
Мне хочется отректись от них, ведь это совсем не то, что я желала услышать.
Совершенно.
— Ты мне не брат, — четко чеканю. — И никогда им не станешь.
Ладони сами по себе сжимаются в кулаки.
— Почему ты так говоришь, Саш? — он пытается заглянуть мне в глаза, но я упорно отворачиваюсь.
Его ладони касаются моих горящих щек и разворачивают к себе.
Взгляды все-таки встречаются.
В моих глазах слезы, а в его некое непонимание и раскаяние.
Фатальная ошибка. Ему не стоило касаться меня. Вообще не стоило затевать этот глупый разговор, который лишь в очередной раз разбередил все мои чувства.
Мы некоторое время разглядываем друг друга, а после… После я делаю то, о чем явно буду сожалеть потом.
Прикасаюсь к его губам своими.
И сердце моментально вырывается из груди, потому что я ждала этого столько лет.
С того самого момента, как он давал мне обещание у того ручья.
Такое искреннее, полное желания и надежды.
Я даже не успеваю испугаться своего порыва. Потому что ладони Власа вновь возвращаются к моим щекам, и он углубляет поцелуй.
Мой первый взрослый поцелуй.
Достаточно неумелый, нерешительный, но чертовски правильный.
Ведь именно для него я берегла его столько лет.
Меня разрывает от эмоций. Кажется, что это что-то невообразимое и неземное. Но то, что должно было случится несмотря ни на что.