— Это было так тяжело, — проявляю слабость, но за последние дни так устала быть сильной.
Он лишь крепче прижимает к себе.
— Хочешь побыть сама? — спрашивает.
— Да, — отвечаю, но уже не уверена, что этого желаю.
Мне страшно оставаться наедине с этими чувствами. Кажется, что они смогут поглотить меня целиком.
Влас не уходит. Остаётся со мной.
Мы проводим несколько часов в тишине.
Я плачу на его плече, а он продолжает поглаживать длинные светлые волосы.
— Сегодня я снова уезжаю, — нехотя говорит он. — Смог вырваться на пару дней.
— Знаю, — констатирую факт, который поднимает в груди волну негодования.
Он остро необходим мне сейчас. Так сильно. Но снова уезжает. В очередной раз.
— Ты сильная, Саша, — заверяет он. — Знаю, когда я вернусь… — хочет что-то сказать, но замолкает.
— Аля, — впервые поправляю его.
Он не комментирует.
Сашей меня последние несколько лет называет только папа. Называл. И теперь кажется, что это имя покинуло меня вместе с горсткой земли, которую мне пришлось кинуть в его могилу.
Полтора месяца спустя
— Вот и набралась сил прийти к тебе, папа, — присаживаю у его могилы. — Это так сложно. Я до сих пор не могу поверить. Поэтому так долго решиться не могла. Будто бы если не пришла, могла продолжать верить, что ты просто уехал куда-то и это все жестокое недоразумение.
Слезы подступают к глазам, но так и не скатываются по щекам.
За прошедший месяц я уже выплакала все что можно и, кажется, утратила эту способность.
Пообещала сама себе быть сильной.
Раньше меня до ужаса пугали кладбища. Когда я была маленькой, одноклассница рассказывала, что видела девочку в белой ночнушке и с черными волосами, когда они были на поминках бабушки. Это детское вранье так сильно отложилось в моей памяти. Никогда даже близко к ним не подходила, обходя стороной.
А теперь… Находясь здесь, рядом с отцом, чувствую себя так спокойно и умиротворенно. Кто бы мог подумать.
— Я буду приходить чаще, пап, — обещаю, вглядываясь в его фотографию. Она успела немного выцвести от палящего солнца. — Надеюсь, ты не злишься, что так долго не могла на это решиться.
Выдерживаю паузу, будто он способен мне ответить.
Я верю, что сейчас он находится где-то рядом и радуется, что я наконец-то набралась сил.
— Я не знаю, что обычно приносят… — хмурюсь. — Поэтому я принесла твое любимое печенье, которое готовит Леся. В последнее время тебя мучила зубная боль и ты отказывался от всех сладостей… Но теперь можно, — шмыгаю носом. — Она по тебе очень скучает. Все по тебе скучают, пап.
Домой я возвращаюсь к обеду. Да, теперь это и мой дом тоже. Я смогла немного привыкнуть, хоть и по-прежнему не смогла принять.
— Аля, — радостно улыбается Леся. — Давай к столу. Мы как раз собрались кушать.
— Привет, — киваю Сергею - мужу Леси. — Ты так много наготовила, будто на роту солдат.
Мою руки, прежде чем сесть за стол.
— Так и есть, — согласно кивает она. — Сегодня эта самая рота и приедет.
— В смысле? — вопросительно приподнимаю брови.
— Сегодня приезжает Амалия с мужем на несколько дней, — ставит в известность Леся.
— Неожиданно, — удивляюсь.
Амалия дочка Леси и Сергея. За последние полтора месяца она часто приезжала в гости, но не разу не оставалась с ночевкой.
Говорила, что на седьмом месяце беременности она может заснуть только в своей кровати.
— Да, — протягивает Леся. — Решили так, чтобы отметить возвращение Власа.
— Возвращение? — округляю глаза. — Он тоже приезжает погостить? Вот так? Посреди учебного года? У них там вроде все очень строго.
Влас - сын Леси и Сергея. Он уже пять лет занимается футболом и учится в спортивной школе в другом городе.
— Его отчислили, — грустно оповещает она, пряча взгляд. — С завтрашнего дня возвращается в эту школу.
Сергей подобно жене выглядит недовольным и задумчивым. Непривычно видеть этого весельчака таким.
— Как? Почему? — такая новость сильно ошарашивает.
Когда-то мы с Власом были достаточно близки. Я знаю, как сильно он мечтал и бредил той школой и футболом. Что могло случиться?
— Директор сказал, что произошла серьезная драка. Зачинщиком был Влас, — видно, что Лесе неприятно говорить об этом.
— А какая причина?
— Никто не знает. Ты ведь знаешь Власа - когда нужно из него и слова не вытащишь. Не понимаю в кого он такой упертый засранец, — возмущается Леся.
Переживает, очевидно. Она очень любит Амалию и Власа, поэтому сейчас так нервничает.