Весь день Макс сидел в машине. Никуда не отъезжал. Ничего не ел. Еще с предыдущей ночи он голодный. Но я поджимаю губы и стараюсь поменьше подходить к окну и вообще не думать о нем.
Включила какое-то кино, бредовую комедию, но даже не улавливала суть, постоянно размышляя о том, что сводный брат сейчас делает в своей машине.
Раздавшийся звонок телефона заставил меня подпрыгнуть от легкого испуга. Почему-то ожидала увидеть номер Макса, но на экране высветилось мамино лицо.
— Напугала меня, — бурчу в трубку, почти бесшумно двигаясь на второй этаж. Уже стемнело.
— Макс у тебя? — строго спрашивает мать, и ее тон мне очень не нравится. Я решила слукавить.
— Нет, с чего ему быть здесь? — Ну а что? Он и впрямь не у меня. Я не вру.
— Вера, что у вас происходит? — устало спросила она. — Я не понимаю. Он уехал накануне свадьбы, Паула в истерике, винит во всем тебя, отправляет всех гостей домой.
— До сих пор? — поднимаю бровь, притормаживая на лестнице.
Эх, дура. Выдала себя с головой. Мать о чем-то недолго размышляет.
— Он был у тебя? Где он? — нападает мать. — Куда ты вообще влезла? Он станет отцом! Они почти семья!
— Да не станет он отцом, — хмыкнула я, но мамин выпад меня выбешивает. Как говорится: в своем глазу бревна не видим, в чужом соринку подмечаем. Слышать такое от нее — по меньшей мере странно. — Паула его за нос водила, чтобы женить на себе.
В трубке воцаряется тишина. Мама переосмысливает услышанное. А я опять продолжаю подниматься на второй этаж, предварительно выключив свет, чтобы спокойно понаблюдать за Максом.
- Только не говори, что спала с ним! — На этих словах я подавилась воздухом в горле, закашлявшись.
— Мама!
— Спала?!
— Какая тебе разница! Я не обязана отчитываться!
— О Боже! Вера! Что ты наделала! Вы же почти как брат с сестрой! — вопит мать на проводе, но я тоже уже начинаю раздражаться.
— Мам, ну какие брат с сестрой? Ну что ты говоришь? До прошедшей зимы я видела его всего раз в своей жизни! Мы друг другу никто! Что за бред!
— Но он же тебя обидел! — не унимается она, спешно хватаясь за новый аргумент.
— Да, обидел, — покорно соглашаюсь я. — И мы его, между прочим, тоже.
— Вера!
— Мам, оставь. Прошу тебя! — Я уже готова сорваться на крик, устала от непонятного осуждения.
Мы и впрямь друг другу не родственники, его отец удочерил меня, но по крови мы никто друг другу! А об остальном ей вообще не нужно печалиться. И вообще дальше наши жизни будут идти порознь.
Аккуратно встаю за занавеской, боясь выглянуть. Собираюсь с мыслями.
— Он еще причинит бед, — пробормотала мать, и тут, впервые, я была с ней согласна. Воротил, воротит и будет воротить. Тяжко вздыхаю.
— Забудь его, я тебя прошу. Как люди на это посмотрят? Ты сама-то веришь, что у вас могут быть нормальные отношения?
Нет. Не верю. Но замечание матери опять выводит из себя.
— Я разберусь сама.
— Езжай домой.
— Что? — оторопела я. — Я только прилетела!
— Тебе нечего здесь делать. Пусть все поутихнет, Макс вернется обратно в Бад Гастайн, ты в Россию, и все наладится.
— Я не уеду, — заявила я.
— Я никогда не одобрю ваши отношения! — кричит она в трубку, и я с досадой бросаю трубку. Как будто мне нужно ее одобрение.
Слушать ее вопли и упреки сейчас совсем не хочется. От разговора муторно на душе. А что я хотела? Чтобы мама меня благословила? Так Макс ей и так словно кость в горле, а тут еще на единственную дочь посягнуть пытается.
Отложив телефон на рядом стоящий комод, я все же отодвигаю штору и сквозь темноту всматриваюсь в окна его машины. Свет не горит. Ни внутри, ни фары снаружи. Просто черное пятно в темной тени забора. Осматриваю все, что могу увидеть из окна, но понимаю, что это бесполезно. На улице его тоже нет. Может спит в машине?
Вполне логично, но почему-то я уверена, что в машине его нет. Просто чувствую, и все. Никакого объяснения. Но где же ему быть?
Жуткая догадка ударяет тяжелым молотом в голову, по спине пробегает струйка холодного пота. Твою мать, он же не пробрался в дом?
Осторожно делаю шаг назад и тут же визжу от леденящего ужаса, потому что спиной натыкаюсь на что-то твердое и живое. Он стоит прямо за мной. Знакомые руки обхватывают меня в жестком объятии. Пытаюсь увернуться и закричать, как на мой нос тут же перемещается большая ладонь с какой-то вонючей тряпкой. В нос ударяет странный мерзкий запах, а дальше… бездна.
— Прости… — успеваю услышать, прежде чем провалиться в темноту.
Глава 34
Открыв глаза, не сразу понимаю, где я. Лежу на чем-то жестком и неудобном, поясница затекла. Глаза смотрят в пугающую темноту, справа, слева, сверху — все черное. Хотя нет, через секунду понимаю, что над головой рассыпаны звезды. Целое небо блестящих звезд. Легкий летний ветерок касается моей щеки, я поворачиваю голову, и до меня доходит, что мое тело слегка качает.
Я куда-то плыву.
В голове моей ясность, как будто я просто спала пару часов, хотя, наверное, так оно и было. Не знаю, что было в той вонючей тряпке, но спала я прекрасно. Поднимаю голову и, скорее по ощущениям, чем по брошенному взгляду, понимаю, что я нахожусь в какой-то старой деревянной лодке, лежу на широкой скамье вдоль судна. Волн нет, только те, что появляются от нашей лодки. На корме большим размытым пятном сидит мой сводный брат и куда-то гребет веслами. Увидев, что я очнулась и пытаюсь шевелиться, он оставил весла и осторожно пересел ко мне. Хотела лягнуть его, но чуть не свалилась с лавки, потому что мои руки и ноги оказались связаны.
— Боже мой… Ну ты и псих, — в изнеможении простонала я, безуспешно пытаясь скинуть веревки.
Макс не произнес ни слова, просто уселся на лавку рядом со мной, нежно убрал мои волосы за уши, чтобы не мешались на лице.
— Макс, это уже слишком, — повысила голос. — Что ты творишь? Развяжи меня немедленно! Куда мы плывем, черт побери?!
— Успокойся…
— Успокоиться? Я связана, бля*ь! Какого черта? — ругаюсь я, но он даже не вздрогнул. — Я позову на помощь, буду кричать!
— Кричи сколько влезет — никто не услышит, ты же сама понимаешь. Тут только ты и я. И не развяжу, пока не буду уверен, что ты не попытаешься сбежать отсюда, перевернув лодку к чертям собачьим. Я плохо плаваю, — говорит Макс. — Пожалуй, не буду рисковать, вряд ли ты будешь меня спасать.
Мы куда-то плывем, сейчас глубокая ночь, не видно ни зги. Я связана. И он мне говорит успокоиться. Ррр.
— Послушай, — пытаюсь держать себя в руках, еле нахожу силы для терпеливого тона. — Что происходит? Что за дрянь ты мне дал вдохнуть?
— Ничего опасного. Я тебя похитил, — выдает братец, и что-то в его тоне дает мне понять, что он широко улыбается. От этого бесит еще больше.
— Зачем? Кажется все и так ясно. Я все сказала!
— Нет, не ясно. Ты же упрямая невероятно, пришлось действовать грязным методом. Прости, я не хотел тебя напугать, — уже мягче говорит Макс.
Самое странное в этой ситуации, что я не напугана. Лишь взволнована его присутствием и нашим уединением. Словно только я и он на краю земли. Наверное, этого эффекта он и добивался.
— Как мы здесь оказались? Что это за место?
— Я привез тебя на машине, мы ехали пару часов, все это время ты спала безмятежным сном. Это просто озеро. Одно из многих.
— Мы в Германии?
— Да, — он явно удивляется моему вопросу.
Я откидываюсь обратно на лавку, не зная, что еще сказать. Мой сводный брат сумасшедший. Просто ненормальный. Я всего лишь хочу попробовать жить новой жизнью, в которой ему не будет места. А он в ответ похищает меня. Неужели это все происходит в реальности?
Тут он вдруг садится у моих ног и кладет свою голову мне на живот. Вздрагиваю, и хочу отодвинуться, но тогда рискую и впрямь свалиться за борт или перевернуть лодку.