До этого дня я еще никогда не ездила в таких крутых машинах. Да еще и с личным водителем! Но это лишь цветочки. Ягодки начинаются, когда мы подъезжаем к здоровенному, трёхэтажному дому, облицованному бежево–коричневым камнем. Такие дома я видела только в кино, поэтому мне становится неловко. Я не привыкла к такой обстановке.
Как только мы заходим в просторный двор с сочно–зелёным газоном, светло–розовой плиткой и здоровенным бассейном, арочные двери с тёмно–кофейными стёклами открываются и появляется высокий мужчина в оливковой рубашке и тёмных брюках.
Он мне кого–то напоминает, но я не могу понять кого. Высокий, широкоплечий, с темными, коротко подстриженными волосами, тронутыми сединой. Глаза раскосые, голубые, смотрят на нас внимательно, но вполне приветливо.
– Девочки, здравствуйте, – на его загорелом лице появляется белоснежная улыбка. Он обнимает маму и кидает свой взгляд на меня. – твоя мама мне много рассказывала о тебе. Я – Владимир.
– Аня, – улыбаюсь в ответ.
– Очень приятно, – кивает он. – Пойдёмте ужинать, все уже готово.
Мы заходим в дом, и я не перестаю удивляться обстановке внутри. Вроде, все выглядит дорого–богато, но в то же время уютно. Как будто кто–то вкладывал душу в каждую деталь.
Мама с Владимиром о чём–то оживленно болтают, а я следую за ними, бегая любопытным взглядом по светлым стенам коридора, на которых развешаны фотографии. И это… семейные фотографии. На одной из них я вижу молодую женщину с золотистыми волосами, которая обнимает голубоглазого мальчишку. Они не очень похожи друга на друга, но улыбки у них одинаково счастливые.
Мы заходим в светлую кухню с панорамными окнами, нежно–желтым гарнитуром и прямоугольным столом из тёмного дерева, который ломится от еды. Ноздри щекочет аромат сочного мяса и овощей.
– Попросил домработницу приготовить все и сразу, – смеётся Владимир. – Надеюсь, вам понравится. Присаживайтесь.
Мы садимся за стол. Ужин проходит за оживленной беседой. Мне нравится мамин мужчина – он вежливый и ведёт себя совсем не высокомерно. Мама рядом с ним расцветает, часто улыбается и звонко смеётся. Удивительно, но я чувствую себя вполне комфортно… пока в коридоре не раздаются стремительные шаги.
Отмечаю, как напрягаются плечи Владимира. Он пристально смотрит за мою спину и растягивает губы в улыбке.
– А вот и мой сын – Максим.
– Извиняюсь за опоздание, – разносится по кухне громкий, грубоватый голос.
И по моей коже тотчас рассыпаются мурашки, даже дыхание на миг перехватывает. Боже, пожалуйста, пусть это будет не он!
Но в следующую секунду напротив меня садится темноволосый парень в чёрной, расстёгнутой сверху рубашке и я понимаю, кого мне напоминал Владимир.
Я ловлю слегка удивлённый взгляд прищуренных, льдисто–голубых глаз и замираю. Внутри все почему–то переворачивается. Он узнал меня. Точно узнал.
– Сын, это Марина, – голос Владимира отвлекает нас друг от друга. – А это ее дочь – Аня.
– Будем знакомы, – кивает Макс.
Он даже не скрывает своего пренебрежения. Его взгляд такой тяжёлый и пронзительный, что мне становится не по себе. Я смотрю куда угодно, но только не на него.
– Вы с сыном очень похожи, – осторожно отмечает моя мама.
– Да, Макс пошёл в меня, – с улыбкой отвечает Владимир.
Максим молчит. Выглядит расслабленно, но я вижу, как по его лицу ходят желваки. И не понимаю, что с ним не так? Я ведь тоже здесь не по своему желанию, но так себя не веду.
– Аня, кстати, учится в том же универе, что и ты, – сообщает ему моя мама.
– Да вы что, – ухмыляется он. – Вот так сюрприз.
– Да, она поступила совсем недавно, – воодушевлённо продолжает мама, пытаясь завязать с ним разговор.
– Отлично, – отзывается Макс, оценивающе разглядывая меня. – Первокурсницы у нас в почёте.
А потом на кухне воцаряется молчание. Неловкое, давящее, разбавленное лишь тихим звоном столовых приборов и пением птиц за окном. У меня даже аппетит пропадает.
– Макс, Аня, – Владимир первым прерывает тишину, – вы уже знаете, что мы с Мариной ждём ребёнка. Поэтому в ближайшее время мы поженимся, станем мужем и женой.
– И будем жить все вместе, как счастливая семья, – продолжает Макс, умиленно улыбаясь. – Да, пап?