А глаза его так и метают молнии.
– Да, сынок, – кивает он, напряжённо улыбаясь. – Наше решение стало неожиданным для вас, но мы уверены, что в этом доме места хватит всем. Так будет лучше.
– И с Аней, я думаю, вы обязательно найдёте общий язык, – весело добавляет мама.
– Уже нашли, – хмыкает Максим, опаляя меня своим взглядом.
А я тут же краснею, вспоминая наш поцелуй в баре. Жаркий, напористый, но недолгий.
– Ань, а ты чего молчишь? – спрашивает меня Владимир. – Как тебе еда?
– Все очень вкусно, – натянуто улыбнувшись, заверяю его я. – У вас очень уютно.
– Да, ремонтом руководила моя мама, – говорит вдруг Макс. И его глаза… черт, его глаза горят сейчас бешенным огнём. – В доме все устроено по ее вкусу.
Владимир укоризненно смотрит на сына, но молчит. Его губы плотно сжаты, в глазах – предупреждение.
– У неё хороший вкус, – улыбается мама.
– Был, – мрачно отвечает Максим.
И внутри меня все переворачивается. Та улыбчивая женщина на фото… ее больше нет? Мама не говорила мне о том, что Владимир вдовец. И это почему–то меня злит. А ещё я теперь понимаю, почему Макс такой взвинченный, почему ведёт себя так вызывающе.
– Ань, для тебя уже готовят комнату на втором этаже, – переводит тему Владимир, осторожно разверзая серебристым ножом мясо. – Какие цвета предпочитаешь? Я могу прислать Марине пару проектов и ты выберешь тот, который понравится.
– Пусть выберет мама, – пожимаю плечами я. – Я поживу у вас только до окончания универа.
– Ты сможешь оставаться у нас столько, сколько захочешь, – улыбается мужчина. – Кстати, до универа тебя сможет подвозить Макс.
– Я езжу на байке, – не разделяет его энтузиазма парень. – Вряд ли она выдержит такие поездки.
– У тебя есть машина, – напоминает ему отец. – И ты можешь…
– Не надо, – вмешиваюсь я. – Я могу ездить на автобусе.
– До остановки отсюда далеко, – отвечает Владимир. – Так что без машины никак. Либо я могу нанять ещё одного водителя лично для тебя.
– Вов, это уже лишнее, – мама кладёт руку на его плечо и мягко улыбается. – Пусть дети ездят на учебу вместе, заодно и познакомятся, как следует. Если Максим, конечно, не против.
Он испепеляет меня своим взглядом. И я понимаю, что не смогу жить в этом доме. Просто не смогу и все.
– Конечно, не против, – отзывается Макс. – Если пары будут совпадать.
– У тебя замечательный сын, – смеётся мама, обращаясь к Владимиру.
Максим ухмыляется краем губ. И мне кажется, что эта его улыбка не сулит мне ничего хорошего.
Глава 6
Ужин продолжается, но разговор ведут только мама и Владимир. Мы с Максом молчим. Я чувствую себя не в своей тарелке, хотя обычно охотно вливаюсь в беседу. Но не сейчас. Сегодня слишком напряжённый вечер.
– Дети, вы слишком молчаливые, – замечает моя мама, сделав глоток апельсинового сока из прозрачного стакана.
– Им с нами не интересно, – махает рукой Владимир и обращается к Максу. – Сын, почему бы тебе не показать Ане дом?
– С радостью, – мрачно отвечает парень, поднимаясь из–за стола так, что ножки стула с царапающим звуком проезжают по полу.
Я понимаю, что отказываться было бы странно и невежливо, поэтому тоже встаю из–за стола, неловко улыбаясь.
– Заодно пообщаетесь, – щёлкает пальцами мама. – Думаю, у вас найдётся много общих тем.
– Конечно, – ослепительно улыбается ей Макс и первым выходит из кухни.
В коридоре он перестаёт улыбаться. Шагает размашисто, резко. Я кожей чувствую его злость. Все его маски сброшены – притворяться милым рядом со мной он похоже не видит смысла.
– Крутой дом, верно? – пропускает меня первой в зал и я, окинув взглядом молочно–белые диваны, камин и здоровенную плазму, киваю. – И двор неплохой.
– Зачем ты мне это говоришь? – не понимаю я, остановившись.
– Мама твоя хорошо постаралась ради всего этого, – хмыкает Макс и я вспыхиваю. – Вовремя запрыгнула на богатого мужика и залетела.
– Не говори так, – предупреждаю я. Его слова ранят меня, въедаются под кожу. – Моя мама не такая.
– Именно такая, – голубые глаза испепеляют меня, – радуйся, Кисулька. Теперь будешь жить в шоколаде.
Я приоткрываю рот от шока. А потом делаю первое – что приходит в голову. Замахиваюсь и бью его по щеке ладонью. Со свистом, звонко. Так, что Максим хватается за щеку и сдвигает брови на переносице.
– Охренела? – рычит он и в следующую секунду я оказываюсь прижатой к стене.
Дышу часто, испуганно смотрю в рассерженные, нехорошо сощуренные глаза.
– Не смей оскорблять мою маму, – хочу сказать уверенно, но получается слишком жалко. Рядом с ним я хочу исчезнуть, спрятаться. И с трудом выдерживаю его тяжёлый взгляд. – Она – хороший человек. Люди влюбляются, так бывает. Ты… можешь просто порадоваться за них, а не вести себя, как мудак.