Здесь красиво, просторно, здесь можно все обдумать, разложить по полочкам.
Вернутся в дом я точно не готова и поэтому, я сажусь за дерево, прислоняясь спиной к стволу.
Может, это и по-детски — прятаться здесь, но сейчас мне совершенно все равно, что обо мне подумают, и в первую очередь, что подумает Костя. Мой мозг словно прокрутили через мясорубку. Мои эмоции спутаны.
Я понятия не имею, что делать дальше.
Могу ли я вообще жить здесь и чувствовать себя в безопасности? Я вспоминаю его угрозу прийти ко мне в комнату сегодня ночью, и по позвоночнику пробегает дрожь, но только отчасти от реального страха.
Я не могу не представить, как он приходит ко мне ночью, пробирается в мою комнату сквозь темноту.
Забирается в мою постель… Я сжимаю бедра вместе, чувствуя, как влага и тепло накапливаются там, думая о нем и о том, что он сделает со мной.
Да, со мной определенно что-то не так.
Долгое время я сижу там, вдыхая свежий воздух и размышляя, какой была бы моя жизнь, если бы мы не играли в "Правду или действие" той ночью шесть лет назад. Может быть, мой отец никогда бы не узнал об этом, не превратился бы в алкоголика, едва держащегося в здравом уме. Может быть, мои родители все еще были бы вместе, мы все еще жили бы в нашем старом доме, и мы все еще были бы семьей… и Костя все еще был бы моим другом, а может быть, даже больше.
Возможно, он бы не ненавидел меня.
Что если…
Успокоившись, я чувствую, что могу вернуться в дом, я иду через двор и вхожу в дверь, через которую, совсем недавно бежала без оглядки, тихо закрываю ее за собой.
В доме тихо, слишком тихо, когда я на цыпочках прохожу через кухню в прихожую, оставаясь совершенно незамеченной. Это происходит до тех пор, пока я не поворачиваю за угол, чтобы направиться к лестнице, в этот момент мое тело врезается в другое.
От испуга я пячусь назад, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Я в нескольких секундах от того, чтобы грохнуться на мраморный пол, когда кто-то хватает меня за руку и поддерживает.
Мой рот открывается, чтобы крикнуть ему, чтобы он убрал свои грязные ручонки.
Я скорее упаду на задницу, чем Костя поймает меня, но через секунду я понимаю, что меня держит не Костя, а другой парень. Он выглядит странно знакомым. Высокие скулы, волосы цвета шоколада, стильно подстрижен, с парой зеленых глаз, наполненных озорством.
— Ты в порядке? — спрашивает парень, его голос дружелюбный, а брови сведены вместе от беспокойства.
— Да, простите, я… — извиняюсь я, и он отпускает мою руку. Мне кажется, что мой язык онемел.
— Ты же Лера, верно? Я Герман, — представляется он с ослепительной улыбкой, демонстрируя свои идеально ровные, белые зубы.
— Да, это я. Приятно познакомиться.
— Вообще-то я искала тебя, но ты нашла меня первой, — игриво говорит он, его глаза сияют.
— Искала? Для чего?
Испуганно пищу я, не понимая, зачем ему меня искать.
Он кивает.
— Да. Я хотел спросить, не хочешь ли ты погулять, развеется, завести новых друзей? Я знаю, как трудно быть новеньким и слишком хорошо знаю твоего сводного братца, так что я подумал, что тебе просто необходим друг, с которым можно пообщаться.
— О, это… ну так неожиданно и мило с твоей стороны.
Улыбка Германа становится похожа больше на волчий оскал, и только тогда я вспоминаю, что на мне нет трусиков и лифчика.
Вся кровь в моем теле приливает к щекам, выдавая мое смущение.
— Если ты свободна сегодня вечером, то можешь пойти с нами… — во время этих слов Германа резко прерывают.
— Ни за что, блядь! Она не пойдет с нами.
Голос Кости гремит со второго этажа за мгновение до того, как он появляется на вершине лестницы. Он переоделся и теперь одет в темные джинсы и серую рубашку на пуговицах, и выглядит, как всегда, раздражающе великолепно.
На прядях его каштановых волос застыли бисеринки воды. Мои глаза падают на его розовые губы, даже после того, что было сегодня, он все еще завораживает меня. Это глупо и неправильно, ведь он не только мой сводный брат, но и, очевидно, враг.
— Что ты вообще здесь делаешь? Я же сказал, что приду к тебе домой, — с раздрожением говорит Костя.
Интересно, почему у него вообще есть друзья, когда так с ними разговаривает?
— Я устал ждать. Я ждал целую вечность, мое терпение лопнуло, так что вот он я. И что тебе не нравится, она может пойти, если захочет, на эту вечеринку зовут всех. Пусть сама решает, — отвечает Герман, прежде чем повернуться ко мне.
— Лер, ты хочешь пойти с нами? Я обещаю Костян будет смирно себя вести.
Мои губы подрагивают в небольшой улыбке.