О. Микки поднялся. Если бы он только был способен восстановить цепь событий. Но последнее, что парень помнил, это как он сидел на заднем сиденье черного автомобиля и ехал в Ист-Виллидж. Потом.., и это все.
— Эй! — окликнула его Келли.
— О, — сказал Микки.
— Хватит этого, — сказала Келли.
— Я не хотел… — начал он и остановился.
Говоря «О», он имел в виду, что на полу около ее ноги сидит мышь, но не решился пускаться в объяснения. Если Келли относится к тем девушкам, которым наплевать на мышь, грызущую край ее кожаного ботинка, то это ее проблема.
— Иди и присядь со мной и Рэндаллом, — позвала Келли. — Мы как раз обсуждаем, куда бы нам отправиться позавтракать. Мне уже надоел «Флорент».
— Тебе надоел «Флорент»? — спросил Микки. — Ты здесь всего-то с неделю! Кельвин Кляйн живет здесь уже лет девяносто, и он все еще ходит во «Флорент».
— Я знаю, — сказала Келли, стряхивая мышь с ботинка. — Я говорила с ним об этом в последний раз, когда была там.
Келли взяла его за руку и посадила рядом с Рэндаллом Одди и компанией. Они обсуждали, кого допустят на выставку в Уитн и, проходящую раз в два года.
Микки заметил, что Келли усиленно кивает головой, словно понимает, о чем идет речь.
— О Господи! — сказал Микки.
Он опустил взгляд и увидел у себя в руках блокнот с какими-то записями. Слова на странице казались полной ерундой, словно они были написаны на фарси.
Это свидетельствовало о двух вещах: что он потратил какое-то время, выясняя, куда девался Пэтч, и что он в результате напился.
— Я прошу прощения за прошлый вечер, — сказал Рэндалл Одди.
Микки постарался сфокусировать на нем свой взгляд. А-а, этот клоун.
— Все в порядке, — сказал он.
— Что это? — спросил Рэндалл Одди. Все собрались вокруг Микки и стали рассматривать его блокнот.
— Круто, — заметил кто-то.
— Послушайте, — сказал Микки. — Вы, ребята, все имеете дело с искусством и думаете, что видите перед собой рисунки. Не-е-е… Дело в том, что пропал мой друг Пэтч. И я все это записал прошлым вечером, но от чертовых болеутоляющих, которыми меня напичкали, я плохо соображаю, и получилась такая фигня.
Так что это не то, что вы думаете.
— Это не искусство, — сказал Одди.
— Нет — Как, ты говоришь, зовут твоего друга?
— Пэтч. Пэтч Флад.
— Смешное имя.
— У тебя тоже.
— Знаете, — сказал другой парень, с высоким голосом и волосами, закрывающими лицо, — мне кажется, я недавно слышал это имя. В доме у Грейс.
— Грейс? — переспросила Келли.
Даже Микки мог различить, что ей неприятно слышать имя другой женщины. Все замолчали.
— Если твой друг тот, кого я имею в виду, то он самый счастливый парень на свете, — заметил тот парень.
— Это он. Вне всякого сомнения, — ответил Микки.
Что надеть, отправляясь в поисковую экспедицию?
Я заехал за Дэвидом в субботу утром, и мы поехали на такси в «Барниз».
— Это поразительно, — сказал он.
Но поскольку он говорил это уже, по крайней мере, пятый раз, я его слова проигнорировал. Пока мы ехали, он смотрел в окно, словно видел Манхэттен впервые.
Мы зашли в «Барниз», и, конечно, мне пришлось, и не раз, напоминать себе, что я приехал сюда не для того, чтобы самому делать покупки. Это для Дэвида.
Он позвонил в субботу в девять утра. Я не планировал выбираться из дома раньше двенадцати, но он сказал, что ему нужно прикупить какой-нибудь стильный прикид. Должен признаться, это взбодрило меня, но я решил все же еще немного доспать. Я был уверен, что Келли еще не вернулась домой. Наши мамаши снова отсутствовали, гостили у своих старых друзей, Кофилдов, в их поместье в Вестчестере.
— Какая одежда тебе нужна? Чтобы все увидели, какой ты потрясающий баскетболист с чувствительным сердцем? В любом случае я тебе помогу, поскольку знаю, как надевают брюки. Понимаешь?
— Вчера вечером я понял, — сказал Дэвид, — что я все еще люблю Аманду.
— Ясно.
Я даже не мог вспомнить, когда я в последний раз видел Аманду. С кем она была? Я, конечно, мог бы спросить Лизу. Но, пожалуй, не стоит. Остается ли она еще моим другом? А Арно? От этих мыслей я почувствовал слабость в ногах.
— Я всегда знал это, где-то в глубине души. Я не понимал этого, когда развлекался с твоей кузиной, но после, с той девчонкой в клубе, я это осознал. И она тоже.
— А как насчет Арно? — спросил я.
— Он ведь влюблен в Келли?
— Да. По крайней мере, так было прошлой ночью.
— Тогда, может, он уже достаточно настрадался?
В «Барниз» мы не сразу пошли в мужской отдел; мне нравится проходить по женским секциям на первом этаже, где симпатичные девушки рекламируют духи и все такое.
— Откуда эта девушка в клубе могла знать, что ты влюблен в кого-то еще?
— Когда мы целовались, она сказала: «Я чувствую, что ты думаешь о ком-то другом».
— Может, ты просто плохо целовался, — заметил я.
Тут мы дошли до отдела мужских свитеров, и я отвлекся от Дэвида, наслаждаясь запахом кашемира, яркими цветами и сверканием витрин.
— Заткнись. Мне нужно измениться для Аманды, — продолжал Дэвид. — Я не должен постоянно потакать своим слабостям и вести себя так.., так эгоистично.
— Угу, — пробормотал я.
Мы проходили мимо курток из новой коллекции Yohn Varvatos, и я опять отвлекся от Дэвида.
— Вот почему мы здесь. Чтобы я смог измениться.
— Ясно.
Мы дошли до третьего этажа и начали выбирать кроссовки. Дэвиду понравилась одна пара от Miu-Miu, и он попросил принести его размер. Ожидая, мы присели на кожаные стулья.
— Ты действительно помог мне понять, кто я такой, — сказал Дэвид. — Спасибо тебе.
— Честно?
Я искоса взглянул на него, не припоминая, чтобы я что-то такое для него делал. Я подумал, не стоит ли мне пойти в другой отдел и посмотреть себе туфли; меня остановило лишь то, что последний раз я покупал себе обувь лишь вчера.
— А как насчет Келли? — спросил я. — Ты ведь занимался с ней сексом, не так ли?
— Ну, мы не зашли слишком далеко. Она, кстати, тоже мне сказала, что я влюблен в Аманду.
— Да, ты действительно ужасно чувствительный.
Подошел парень с кроссовками, и я оставил Дэвида. Я был поражен, в каком он хорошем настроении; с другой стороны, возможно, это было результатом того, что он накануне повеселился с двумя девчонками, а утром проснулся и решил, что по-прежнему влюблен в свою бывшую подружку. Наверно, это весьма забавное ощущение.
Я подошел к моделям от Crockett and Jones. Очень дорого. Но и очень круто. Я покачал головой и полез за своей кредитной карточкой.
— Чем я могу вам помочь?
Я поднял глаза и увидел эту девушку «Наверно, ей лет девятнадцать, — подумалось мне, — она явно из тех девушек, которые ходят в университет и несколько дней в неделю подрабатывают в магазине (комиссионные здесь немалые)». Она была хорошенькая, в розовом свитере и длинной юбке.
— Так я могу вам чем-нибудь помочь?
— Не знаю, — ответил я.
Она была ниже меня; у нее была челка над широко расставленными, миндалевидными глазами. У меня возникло странное ощущение, что я всегда знал эту девушку, хотя встретил ее только что.
— Я уже видела вас здесь, — сказала она. — Меня зовут Фернанда.
— Я Джонатан.
Мы пожали друг другу руки. От нее пахло чем-то приятным, возможно, маргаритками. В магазине в этот момент было тихо, по крайней мере, мне так казалось; легкий гул напоминал музыку.
В это время появился Дэвид в своих новых кроссовках.
— Мне нравятся эти! — крикнул он.
Обслуживавший его продавец только что не плясал вокруг него.