- Ничего, Сашок, - утешил его я. У тебя все еще впереди. А пока учись отвечать не только за себя любимого, но и за других. Можешь мне поверить, этот навык тебе очень пригодится в дальнейшем. Парень кивнул и наш неполный взвод обрел наконец младший командный состав. Группа управления состояла из майора Малышева и меня, которого Семен Ильич тут же назначил своим заместителем. Даша и Миша были зачислены в первое отделение, хотя, как и я сам, выделялись в общем строю своим штатским облачением. Но тут уж ничего поделать было нельзя, и я утешил своих подопечных обещанием решить эту проблему при первой возможности. Про себя же подумал, что лучше будет, если это случится как можно позже. Наши шансы встретить на своем пути нетронутый врагом вещевой склад равнялись нулю, а снять обмундирование с врага, можно лишь после победы над ним в бою. Вот такого боестолкновения мне и хотелось избежать, понимая, что для нашей «армии Трясогузки» оно может стать последним.
Затем мы с Малышевым разделились: пока я натаскивал одно отделение порядку действий при столкновении с противником, майор обучал бойцов другого разборке и сборке автомата и пистолета, а также стрельбе из них. Делать это ему приходилось, так сказать, вхолостую, так как лишних боеприпасов у нас не было. К тому же даже одиночный выстрел мог привлечь к себе внимание с дороги. Однако человеком майор оказался упорным и заставил всех бойцов сдать ему оба эти норматива: на разборку и сборку автомата и пистолета, а также на изготовку к бою. По его команде бойцы на время разбирали и собирали автомат, а потом бежали с ним на импровизированный огневой рубеж, ложились на землю, целились в ближние кусты и имитировали выстрел в цель. Правда время на выполнение нормативов мы не устанавливали. Выполнил боец без замечаний и то хлеб.
Эта «Зарница», как язвительно назвал нашу тренировку сам Малышев, тем не менее хоть как-то познакомила наших бойцов с оружием. Недобрым словом вспоминали мы с ним отмену в средней школе такого нужного молодежи предмета как начальная военная подготовка – НВП. Придуманный ему на замену предмет ОБЖ - обеспечение безопасности жизнедеятельности - фактически был пустой «говорильней» и никак не готовил будущих солдат к будущей войне. Да и сама война казалась тогда невозможной. Кому было на нас нападать, если мы и так все свое задарма международному жулью отдавали. Взамен на их «уроки демократии», будь она неладна. И вот, когда эта самая война все же началась, страна осталась без резервов. Притом сейчас не сорок первый год и натовцы сплошным фронтом как фашисты не наступают. Так что, ни плохие дороги, ни «генерал Мороз» нас теперь не спасут. Одна надежда на русского мужика, который сравнит, как случалось во все времена, жизнь при своей, пусть трижды коррумпированной и бестолковой власти, и оккупационный режим натовских «демократоров», а потом возьмется за ту самую, воспетую еще Львом Толстым, «дубину народной войны» и погонит захватчиков со своей земли. Лишь бы только успеть это сделать вовремя, а то ведь второго фронта нам сегодня Китай не откроет, и Венесуэла ленд-лизом не поможет.
Занятия заняли у нас весь день, а ночью мы двинулись в путь. Я шел впереди нашей маленькой колонны, а майор замыкал шествие. Чтобы быть заметным в темноте, Даша повязала мне руку своей белой косынкой. Шел я на удалении метров в двадцать и в случае опасности, должен был дать знак остальным поднятой вверх рукой. По этой команде всем бойцам следовало быстро укрыться в придорожных кустах, а майору подойти ко мне. Часа два мы прошли спокойно. Теплая июльская ночь обнимала нас со всех сторон, убаюкивая стрекотом цикад. Так немудрено было и заснуть на ходу. И вдруг впереди грохнул выстрел, затем второй и спустя мгновение в полукилометре от нас вспыхнула ожесточенная перестрелка. Наши бойцы, следуя полученному приказу укрылись за кустами, а мы с Малышевым устремились вперед. Бежать приходилось, низко пригибаясь к земле, чтобы не угодить под шальную пулю. Ночь озарилась пламенем вспышек выстрелов и взрывов гранат. Били из танкового орудия, причем силуэт стрелявшего танка казался мне каким—то слишком маленьким для всех известных мне советских и российских машин. Захлебываясь очередями, залаяла автоматическая пушка. Это в бой вступил стрелок «Брэдли». Но прямое попадание танкового снаряда заставило вражескую бронемашину остановиться. Из нее полыхнуло жарким пламенем, а спустя полминуты внутри ее раздался взрыв. Рванувший внутри «вражины» боезапас с корнем вырвал задние двери корпуса. Вторая бронемашина успела огрызнуться в сторону танка огненным трассером своих 20-миллиметровых снарядов. И я могу поклясться, что эти снаряды попали в цель. Однако нападающим это ничуть не повредило. Вражеские снаряды срикошетили от его брони, выбив из нее лишь снопы искр.