- Так у вас есть и подпольщики? – удивился я. Помнится, Вы говорили мне, что всех окруженцев местные прикопали еще в сорок первом.
- Представьте себе, есть. И не окруженцы они, а местные – недовольно пробурчал поляк. Недавно дом старосты ночью подпалили. Листовки по селу разбросали.
- А немцы что?
- А что немцы? Они в такие мелочи не вникают. Им главное, чтобы эти ухари на станцию не лезли. Стратегические перевозкам по линии Жлобин-Овруч не мешали. Велели полиции разбираться, да те сами боятся «красного петуха».
- А ваше хозяйство они как же не трогают?
- Так у нас половина из них и работает. Закроют производство, так они сами зубы на полку положат.
- Знаете конкретные фамилии?
- Специально не интересовался. Но кое о ком догадываюсь.
- И немцам не доложили?
Стахович сердито посмотрел на меня.
- Я Вам уже говорил, что я польский офицер и сражался с «бошами». Доносчиком же никогда не был. Да и невыгодно это мне: поместье эти конспираторы не трогают, работники они справные. Зачем дразнить гусей?
— Вот, что, Владимир Казимирович. Покажете мне одного-двух самых заядлых подпольщиков. Сдается мне, что они здорово помогут нам в завтрашнем деле.
Впереди показалась окруженная липами усадьба – большой двухэтажный дом из белого камня. За домом виднелся широкий огороженный двор, в котором располагалось несколько хозяйственных построек. Из трубы самого крупного строения валил белый дым.
- Наша сыродельня – пояснил управляющий. С полицейскими я буду говорить сам.
К воротам усадьбы примыкала деревянная будка, у которой стоял парень с белой повязкой на рукаве. Рядом с ним к стене была прислонена винтовка.
- Второй, наверное, за сыром пошел – сказал Стахович. И не удержавшись сплюнул: «Пьянчуги!»
Когда двуколка подъехала к воротам, поляк слез и подошел к стражу из будки. Тот, увидев начальство, принял подобие строевой стойки и доложил:
- Жадаю здроуя, пане начальник!
- Здравствуй, Микола! Как обстановка?
- У нас усе у парадку!
- Добро! Это мой новый помощник – Тоже Николай. Скажешь про него Васильчуку.
Полицейский кивнул, и мы вошли в ворота усадьбы. Вдоль мощенной дорожки, ведущей к ступеням дома, росли кусты жасмина. Они создавали зеленый коридор, закрывая идущих от любопытных чужих взоров. Когда мы уже подходили к ступенькам крыльца, из дома вышла женщина средних лет в белом переднике.
- С приездом, Владимир Казимирович! Припозднились Вы сегодня.
Стахович представил меня.
- Знакомьтесь, Софья Юзефовна, это господин Воропаев. Назначен моим помощником.
Я поклонился.
- Очень приятно. Меня зовут Николай Иванович.
- Ну а это, Софья Юзефовна Тышковская – домоправительница князя. Так сказать, хранительница усадьбы. Кстати, у меня к Вам, любезная Софья Юзефовна, будет одна личная просьба. Этот молодой человек сегодня спас меня от лесных бандитов. Из-за этого прискорбного случая я был вынужден задержаться в пути. Как видите, костюм нашего героя … хм, несколько пострадал в переделке. Не могли бы Вы подыскать ему на первое время что-нибудь из одежды. Завтра в имение приезжает его светлость и право, не хотелось бы, чтобы господин Воропаев предстал пред ним в столь мизерабельном виде.
Экономка как торжественно, как величал ее Стахович, домоправительница величаво кивнула.
- Что-нибудь подберем. Ужинать будете? Я распоряжусь.
- Будем, но сначала о деле. Завтра вместе с князем приедут важные гости. Его светлость велели приготовить все по высшему разряду. Предупредите Стефана. И пусть горничные приготовят комнаты для гостей.
Опять величественный кивок головы.
- Хорошо, я все организую. А вас с господином Воропаевым через десять минут прошу в столовую.
Воспользовавшись уходом экономки, я спросил управляющего.
- Те подпольщики, о которых Вы мне говорили еще на работе?
Стахович вытащил из жилета часы.
- Да, смена заканчивается через час.
- Чудесно. Значит так, господин управляющий, организуйте-ка мне встречу с одним из этих ребят. С самым серьезным и не болтливым.
Стахович явно забеспокоился.
- Вы что задумали? Хотите их втянуть в наше дело?
- Успокойтесь, пан главноуправляющий! Я хочу лишь обезопасить наши с Вами задницы.
- Не понимаю…
- А Вам и не надо ничего понимать. Объяснять долго, не успеем до конца смены. Доверьтесь мне, любезный пан, и завтра ночью Вы станете польским Крезом.
Поляк с ворчанием удалился, велев мне погулять во дворе. Через пять минут он вернулся и коротко бросил:
- Идемте. Его зовут Михась. Он ожидает Вас у цеха.
Михась оказался крепко сбитым парнем лет двадцати. Взгляд у него был тяжелый, тонкие губы плотно сжаты. Видно было, что вызов на беседу с незнакомым человеком его насторожил.
- Здравствуй, Михась! – поприветствовал я его. Давай присядем вон на ту лавочку.
Мы сели на скамейку под развесистой липой. Михась достал кисет и свернул самокрутку.
- Маня зовут Николаем Ивановичем! Я – новый помощник управляющего. Но дело у меня к тебе несколько другое. Скажи мне для начала: ты грамотный?
Мой вопрос явно успокоил парня. Вероятно, он решил, что новый начальник хочет предложить ему новую работу.
- А як же, пан. Я в городе в семилетке учился. Правда, не окончил. Война помешала.
— Это хорошо, Михась. Значит человек ты советский или я ошибаюсь?