Парень дернулся и хотел встать. Но я удержал его за локоть.
- Не спеши с выводами, парень! Я не провокатор и разговор у нас пойдет совсем не о тех листовках, что вы с твоими товарищами разбрасываете по селу. Кстати говоря, дурацкое это занятие. Вот скажи мне: много ли в ваших Козенках грамотных людей? А по почерку вас легко вычислят полицаи или немцы. Листовки небось пишете от руки.
- Не ведаю пра што Вы кажеца, пан… .
- Ну и не ведай дальше. А меня слушай и взгляни сначала на это. Только не маши им. Смотри незаметно.
Я показал парню служебное удостоверение НКГБ. Тот уставился на красную книжечку изумленным взглядом. Потом вернул документ, однако смотрел он на меня по-прежнему недоверчиво.
- Не понимаю… .
- А ты не напрягай голову. Потом думать будешь. Сейчас просто слушай и запоминай. Завтра в имение приедут фашисты. Много. С ними будет какой-то важный чин. Как бы не генерал. Они приедут охотиться. Но в лесу на них нападать нельзя, место охоты оцепят солдаты. А вот после охоты солдаты уедут и с генералом останется лишь небольшая охрана. Вечером Гудинов и его гости сядут пировать. Тогда и можно будет напасть на имение. Если можешь связаться с партизанами, дай им знать.
- Вы кто?
- Ты же прочел удостоверение.
- Но пан Стахович…
- Он наш временный союзник. Знаешь, что это значит?
Парень согласно кивнул.
- Все, Михась, расходимся. Сейчас будет окончание смены и не надо, чтобы нас видели вместе. Своим товарищам обо мне ни слова. Если поверил, сделай как я сказал. Нет, забудь наш разговор. Понял? Будут спрашивать, скажи работу мол новую предлагают.
Ни слова ни говоря парень поднялся и притоптав сапогом окурок зашагал к цеху.
За ужином Стахович спросил меня:
- Я требую, чтобы Вы поставили меня в известность, о чем Вы договорились с этим Михасем.
- Потише, пан управляющий. У стен тоже бывают уши.
- Не беспокойтесь, двери комнаты плотно закрыты, а в соседнем помещении слуг нет.
- И все же, давайте поедим спокойно, а разговор наш перенесем на свежий воздух. Врачи советуют гулять после приема пищи. Вот и совершим небольшой моцион по окрестностям.
Поляк неохотно согласился, но я видел, что он беспокойно ерзает на стуле. Кусок буквально не лез ему в горло. Мне даже жалко его стало. Все его существо выражало страх, и я подумал, что если его не успокоить, то он, пожалуй, может наделать каких-либо глупостей. Поэтому встав из-за стола я предложил Стаховичу прогуляться по двору, благо, что усадьба соседствовала с небольшим, но очень уютным парком.
- Красиво у вас здесь, Стахович. Прямо идеальное место для свиданий. Вы, случайно, не практикуете интимных прогулок под луной?
- Перестаньте паясничать! Что у Вас с этим карбонарием?
- Ничего такого, что должно Вас встревожить. Вы задумывались о том, что станете делать, завладев богатствами своего обожаемого шефа?
— Это мое дело! Не переводите разговор на другую тему.
- И не думал. И вопрос мой совсем не случаен. После изъятия бриллиантов, нам придется ликвидировать Гудинова. А его исчезновение явно не останется незамеченным и для обслуги во главе с Вашей милейшей госпожой Тышковской, и что еще опаснее для нас – для немцев. Поэтому на следующее же утро Вам, любезный пан, придется бежать из поместья куда глаза глядят. Вот я и спрашиваю Вас: куда Вы намерены податься? В городе Вас будут искать в первую очередь. И не сомневайтесь, что найдут. А найдя, выпотрошат как куропатку и повесят. Вас такая перспектива устраивает?