Стахович несколько успокоился, и мы отправились спать. Хотя о каком сне можно было говорить в ту ночь? Я в сотый раз прокручивал в голове все возможные варианты развития завтрашних событий. За стеной, в соседней комнате на кровати ворочался поляк. Уснул я лишь под самое утро и вскоре был разбужен шумом моторов. Гости прибыли.
Глава 18. И снова Гудинов.
Разбуженный шумом моторов, я вскочил и прильнул к окну. Оно как раз выходило во двор. Я увидел, как туда поочередно въехали два мотоцикла, маленький бронетранспортер – кажется немцы называют его «Лейхтер», черный лакированный «Хорьх» и советская «Эмка». На улице у ворот остановился тяжелый грузовик, из которого как горох посыпались эсэсовцы. Это были «зеленые» СС – фронтовые части, хорошо вооруженные и обученные воевать. Да и те немцы, что въехали во двор, расположились в нем грамотно. Два мотоцикла стали у противоположного конца и их пулеметы взяли на прицел проем ворот. Броневик остановился посреди двора и его крупнокалиберный пулемет также уставился в сторону ворот. Раздались гортанные команды офицеров, и солдаты окружили усадьбу по периметру. Из «Эмки» буквально вынырнул здоровенный детина и бросился к дверям лимузина. Ему удалось буквально на мгновенье опередить шофера и отворить дверь автомобиля. Оттуда не спеша вылез высокий худощавый человек в серо-зеленом камуфляже. На правом плече тусклым серебром отливал витый погон. Эге, да это штандартенфюрер, полковник по общеармейскому. Ловкий детина угодливо что-то объяснял немцу, который благосклонно кивал в ответ. Наконец, эсэсовец снял замшевые перчатки и направился к усадьбе. Детина и здесь проявил чудеса проворности, забежав вперед и гостеприимно протянул руку в сторону ступенек крыльца. Дескать – «Добро пожаловать!» Я почему-то сразу подумал, что передо мной сама светлость – князь Гудинов.
С крыльца сбежал Стахович и вытянувшись во фрунт принялся докладывать своему патрону. Но тот лишь отмахнулся от его рапорта и что-то спросил своего управляющего. Стахович указал на стоящих поодаль четырех загонщиков с огромными собаками. Те громко лаяли и рвались с цепей. Из дома выбежали две девушки с большими корзинами. Из корзин выглядывали пыльные горлышки винных бутылок. Шофер Гудинова – такой же детина, как и его хозяин – аккуратно положил их в багажник. Загонщики со своими четвероногими помощниками уселись в две телеги, и вся кавалькада выехала со двора.
Когда за уехавшими охотниками улеглась пыль, я вышел на крыльцо.
- А Вы где были? – напустился на меня Стахович, который видно еще не вышел из роли управляющего.
- Не хотел мешать вашему прощанию. К тому же белого платочка у меня нет: махать вслед нечем.
Поляк только ругнулся в ответ. Мы позавтракали, и я отправился на сыродельню. Первым делом я хотел узнать на месте ли Михась. Если да, то партизан нам ждать не стоит. Парень Михась, конечно, молодой и быстроногий, но успеть за ночь сходить в лес и вернуться он вряд ли успел бы. Но парня не было. Это я определил сразу, так как работников в цеху было немного: человек десять, не больше.
Я подозвал к себе мастера – немолодого мужика в засаленном зеленом жилете – и строго спросил:
- Все работники на месте?
Тот помялся, но ответил честно.
- Так одного нема. Приболел говорят, ногу вчера подвернул. Но Вы, пан, не беспокойтесь. Я жалованье-то дневное с него вычту.
- Ну-ка подайте мне вчерашний продукт на дегустацию – велел я, предвкушая праздник желудка.
Ну люблю я сыр, чего тут поделать! Даже магазинный из двадцать первого века, в котором от этого благородного продукта осталось только название. А тут навсе натуральное. Мне подали белую головку с желтоватой корочкой и длинный нож. Сыр буквально пластался ломтями. А запах, запах-то какой! Нет, мне здесь определенно нравится. Надо на дорожку головку прихватить. Я отрезал маленький кусочек и с видом знатока стал его смаковать. Мастер напряженно наблюдал за моим лицом, не зная, что ожидать от нового начальства.
- Хорош! – похвалил я изделие, но возвращать головку не стал. Прихватил с собой и вышел под насмешливыми взглядами рабочих. Вероятно, они меня посчитали таким же хапугой, что и сторожей-полицаев. Ну и пусть, зато вкусняшку я к рукам прибрал. Будет чем подкрепиться в ожидании вечера.