Новый марш-бросок продолжался до вечера. Боец из Березы, его фамилия оказалась Паневич, вывел нас к глухому болоту. Отец Паневича в прошлом был лесником и водил сына по малоизвестной местным жителям тропке на небольшой островок в центре болота, где имелась ветхая избушка. Не знаю кто и зачем построил это сооружение, но великое ему за то спасибо.
Вечерело и обступивший нас лес стал надежным укрытием от возможной погони. В избушке имелась даже печь, что позволило бойца постираться и высушить одежду. Поужинали тем запасом, что имелся в моем "сидоре". На 12 человек - одно название, а не ужин получился. Ну не до жиру, как говорится. В полутьме никто не приглядывался к маркировке консервов, только усиленно жевали. Изголодались ребята в фашистской неволе. Потом капитан назначил бойцов в караул и теперь уже сам предложил поговорить.
«Не знаю Вашего звания», - начал он отводя взгляд в сторону. «Но в любом подразделении должен быть один командир». Я кивнул головой, соглашаясь с нерушимостью принципа армейского единоначалия. Ободренный этим, капитан продолжал: «Если Вы старше меня по званию, я готов подчинится. Если нет, тогда прошу выполнять мои команды беспрекословно». Отвечаю дружелюбно, но уклончиво:
«Будем считать, товарищ капитан, что я временно перехожу в Ваше непосредственное подчинение. Какие будут команды и распоряжения?» Мой шутливый тон не слишком нравится офицеру, но он делает вид, что полностью удовлетворен ответом.
«Завтра нужно будет что-то решать с продовольствием», - говорит он. «Думаю назначить Вас старшим группы, которая пойдет в деревню. А сейчас – отдыхайте».
С этими словами капитан собирается уходить, но я останавливаю его: «Вот что, капитан, мы с Вами в равном звании, поэтому предлагаю вне строя и лишних ушей перейти на "ты", для лучшего взаимопонимания».
Смирнов пытается оспорить первую часть моего предложения, справедливо указывая на то, что звание капитана госбезопасности в это время соответствовало армейскому подполковнику. Но я остаюсь непреклонным: