- Не таи обиды, Верка, на папаню-подлеца...
...Смотрят из-под кулака два зареванных зрачка:
Ох, и жутко в одиночку слушать вечером сверчка...
(Л.Филатов, "Полицай Иван Осадчий")
Надев каски и натянув на глаза очки-"консервы", мы уселись на мотоцикл и спустя пятнадцать минут тряски по ухабистой и пыльной дороге оказались на околице Березцов. Село оказалось довольно большим - не менее сотни дворов. Однако улица была пустынной. И это в два часа после полудней! Невесело, однако живется селянам при "новом порядке". Что деревня населена, я не сомневался, поскольку то и дело замечал в окнах подрагивавшие занавески. Очевидно местные жители уже близко познакомились с представителями "западной цивилизации" и это знакомство заставило их теперь забиться во все щели. Видно немцы побывали здесь совсем недавно, о чем говорили свежие следы от перепончатых гусениц их "гонамагов". Нам здорово повезло, что не повстречали вражескую колонну по пути из леса. Не спасли бы нас тогда наши жандармские бляхи.
У забора одного дома лежало тело не то молоденькой девушки, не то подростка в изодранном окровавленном платье, а рядом с ним уткнувшись мордой в неживую руку своей хозяйки лежал убитый пес. Чуть дальше, на развесистой яблоневой ветке, выглядывавшей из-за покосившегося забора, висел старик. Лица его я не увидел, так как седая голова покойника уткнулась кудлатой бородой в грудь. Поверх разорванной на груди рубахи свисала доска с надписью на белорусском языке: " Я убил немца ".
Ком бессильной ярости подкрался у меня к горлу, и я отчетливо видел, как сжал желваки сидевший за рулем Федянин. Подъехали к сельсовету, и я велел Володе остановиться, не выключая, однако двигателя. Само здание сельсовета мало пострадало. Даже прежнюю вывеску гитлеровцы не тронули, но над входом висело огромное красное полотнище с белым кругом, в центре которого распласталась черным по белому паучья свастика. Я так засмотрелся на это зрелище, что даже не заметил, как дверь бывшего совета открылась и по ступеням резво сбежали двое.