Удовольствовавшись произведенным эффектом, "особист" приступил к подробностям.
- В Писке я служил с 39-го, - не спеша рассказывал он. Начинал в областном НКВД, а потом в 1940-ом был направлен в армию. Как началась коллективизация, случилась тут одна история.
Бросив случайный взгляд на сидящего слева от меня Смирнова, я увидел, как напряглось его лицо. Интересная деталь, не тут ли кроется неприязнь капитана к чекистам. А лейтенант тем временем продолжал.
- Жил тогда такой бандит - Сенька Чуб. Был он из окрестностей Пинска. Отца его расстреляли за убийство председателя колхоза, а мать и двух ее сыновей сослали в Сибирь. Не знаю, как там дело вышло, но старший из братьев с этапа сбежал, а через два года объявился в родных краях. Зверствовал он хуже белополяков. Но при этом благородным разбойником прикидывался. Ворвется со своей бандой в село, перестреляет или перевешает активистов, а колхозный амбар открытым оставит - берите мол, селяне, было колхозным - стало вашим.
Я украдкой взглянул на Смирнова. Он слушал опустив глаза, только кулаки его были сжаты от сильного волнения.
А Сухолист продолжал свой рассказ:
- В общем, вызвал меня начальник райотдела и говорит: так мол и так, хоть кровь из носу, а достань мне этого Чуба живым или мертвым.
Сделав паузу, Сухолист затянулся папиросой и шумно выдохнул тонкую струю дыма. Было заметно, что рассказ о былой службе доставляет ему явное удовольствие и я подумал, что это происходит, наверное, оттого, что немного было у лейтенанта слушателей, которым можно было вот так запросто поведать о пережитом, немного прихвастнув о при этом своих подвигах. Словно подтверждая мою догадку, "особист" выдал новую порцию откровений:
- Я конечно взял по козырек, а сам думаю, где этого Сеньку искать, когда он после всякого налета словно под землю проваливался. Удачливый, понимаете, бандит оказался.
При последних словах лейтенанта Савчук даже крякнул, не от досады на удачливость Сеньки, не от восхищаясь неуязвимостью бандита. Смирнов же по-прежнему слушал молча, но кулаки разжал. Значит справился капитан со своими чувствами.
- А по у меня по другому делу тогда проходил один мужичок городской. Так, "каэровец", но неопасный - из интеллигентской "шушеры". Был он хранителем местного музея. И вот как-то вечером, когда я уже домой собирался, докладывает мне дежурный, что тип этот на допрос проситься. Желает мол сообщить мне важные сведения.
Сухолист сделал новую затяжку, давая нам возможность проникнуться важностью момента.
- Так вот мужичонка тот с ходу мне и говорит: жена у меня мол на сносях, родить скоро должна. Не знаю, увижу ли ее еще когда. Так что, ежели мол Вы, гражданин начальник, мне свидание с супругой моей обеспечите, я вам сдам Сеньку Чуба. Сами понимаете, что долго я не раздумывал. Доставили его жену, я дал им часок побыть вместе, а потом этот смотритель сдержал свое слово.
"Особист" сделал еще одну театральную паузу, но ее невежливо прервал Савчук, которому видно изрядно надоели эти тайны мадридского двора.
- Ты, лейтенант, того: не тяни кота за причиндалы. Нам в отряд переть по лесу еще верст пять, не меньше. Говори по делу.
Обиженно фыркнув на это замечание, Сухолист все же ускорил темп повествования:
- А если короче, то есть, а точнее был, в Пинске Свято-Варваринский женский монастырь. Сначала был он униатским, а потом передали его Русской православной церкви. И вот, чтобы спасти свои ценности от русской власти, монашки те якобы ход подземный прорыли и выходил он к опушке леса. В том ходу Сенька и скрывался. Смотритель этот его сам лично видел, юркнувшим в монастырскую трапезную, где был вход в подземелье. А узнал он Сеньку, поскольку рожа того на розыскных афишках напечатана была.
- А откуда Сенька тот про ход узнал? - опять хмыкнул Савчук.
- Чего не знаю, того не скажу - и Сухолист картинно развел руки. Дескать, мое слово - сказать, а верить или нет - решайте сами.
Но меня интересовало другое.
- А при чем тут аэродром?
- А при том, что на месте той опушки - в Жабовицах - аэродром военный потом построили. "Эсбэшки" наши там стояли. Я сам там бывал, видел - закончил наконец свой рассказ лейтенант.
- А в подземелье был? Вход туда найдешь? И куда он выходит? - атаковал я вопросами "особиста".
- Спокойно, граждане! - шутливо отбивался Сухолист. Не все сразу. Отвечаю в порядке поступления вопросов. В подземелье том я был лично и прошел его от начала до конца. Это раз. По той же причине вход показать сумею, ибо на память пока не жалуюсь. Это два. На третий Ваш вопрос, гражданин Полуянов, ответить могу лишь наполовину. На месте выхода прежде была баня, точнее говоря, кочегарка. Был там лючок один хитрый, мне одному известный. Что же там теперь находиться, как Вы понимаете, немцы мне не докладывали.
- Тут я тебе пособить сумею, - обратился ко мне Иван Михайлович. Есть у нас на аэродроме том свой человечек.
- О, да у вас своя агентура имеется? - шутливо оживился Сухолист. И многочисленная?
- Достаточная - отрезал Савчук. А вы что думали, вояки, что мы перед самой войной лапти щи хлебали? Одним словом, помогу я тебе, паря - закончил он, не сомневайся. Вернемся в отряд, доложу командиру.