Часть 3. Чужой среди своих.
Глава 1. Свои.
Битва за Смоленск резко контрастировала с июньской катастрофой Красной Армии в Белоруссии. Если за первые две недели войны группа армий «Центр» продвинулась на 500—600 км, то за последующие два месяца — лишь на 150— 200 км. Это лишний раз продемонстрировало, что окружить и уничтожить основные силы Красной Армии западнее Днепра в соответствии с планом «Барбаросса» немцам не удалось. Планы германского командования изменились. Ему пришлось отказаться от быстрого захвата Москвы и искать новые решения.
(Из книги Н.Шефова. "Битвы России")
Коснувшись шасси взлетной грунтовки, "Юнкерс-52" побежал по ней, подпрыгивая на мелких рытвинах, оставшихся от предыдущей бомбежки. Аэродром был фронтовым, а его взлетно-посадочная полоса соответственно - временной. А это вам совсем не привычная бетонка постоянного аэродрома. Как в песне поется, "мы, друзья - перелетные птицы…" Фронтовой аэродром на то и фронтовым называется, что его личный состав постоянно перебазируется с места на место и настоящую качественную ВПП там строить незачем, поскольку его личный состав «сегодня здесь, а завтра - там". Впрочем, для такой машины как военно-транспортный "Юнкерс-52" грунтовая взлетно-посадочная полоса не представляет никакой трудности. Вот только длина ее была маловата. Я конечно не летчик, но на мой не профессиональный взгляд - для "Чаек" или тех же "Ишачков" - вполне достаточно, а вот для бомбовозов или транспортников ее может не хватить. Словно в подтверждение моих слов, рядом садиться встретивший нас на подлете к аэродрому "И-15 бис". Спасибо, братец, что поверил покачиванию крыльями немецкого транспортника и не прошил нас очередью из своего "максима".
Стрельников вкупе с немецким пилотом мастерски посадили машину: как они по карте сумели выйти к аэродрому на необходимой дистанции от ВПП, как смогли точно сориентировать машину точно по центру полосы - ума не приложу, да и ни к чему мне это. Главное, что, попрыгав на неровностях поверхности, детище Хьюго Юнкерса наконец благополучно замерло на месте, устало помахав небу своими тремя пропеллерами. Если верить немецкой карте, приземлились мы где-то в окрестностях Смоленска, на полевом аэродроме у деревни с веселым названием Козлы.
Впрочем, в открытой двери никаких парнокопытных я не заметил. Зато прямо в лицо мне уставились стволы полдюжины карабинов и автоматов. С прибытием на родную землю, блин!
Немецкий летчик, сунувшийся было по привычке опустить трап, замер как вкопанный. Пришлось проделать это самому и первым же покинуть борт. Ко мне подошел коренастый старший лейтенант с малиновыми петлицами на гимнастерке, слегка отстранив начальника караула - белобрысого и веснушчатого "летуна"- "летеху", также бдительно целившегося в меня из нагана. Везет мне в последнее время на "особистов", однако!
- Сдать оружие! Кто такие?
Выполняю пожелания в порядке очереди. Спокойно расстегиваю кобуру "вальтера" -жаль если не вернут - хорошая машинка, достаю из-за пояса проверенный "ТТ". Подаю оружие аккуратно: рукоятками вперед. А то вдруг товарищи нервные окажутся: мне лишние дырки в теле ни к чему. После того как весь мой "арсенал" перекочевал в руки "старлея", обстоятельно отвечаю на его вопрос:
- На борту - пять человек. Трое - окруженцы, угнавшие вражеский самолет. Двое немцев: один летчик, а второй - инженер, сотрудник секретного научного учреждения фашистов.
"Особист" выслушал мое объяснение без особого интереса. Это и понятно: мы прилетели из-за линии фронта, на немецком самолете. А врать, как известно, не мешки таскать. Зато руки одного из караульных, словно по клавишам рояля, пробегают по моей фигуре: сверху и донизу. Как говорится, доверяй, но проверяй! А мне пока никто доверять не обязан, хоть я и вражеский аэроплан угнал. Так что, второй вопрос "старлея" тоже вполне ожидаем:
- Документы?
Протягиваю свою красноармейскую книжку. Старший лейтенант внимательно просматривает ее и задает третий вопрос, который мне уже совсем не нравится:
- Дезертир?
Отвечаю максимально спокойно, понимая, что для демонстрации собственных амбиций время еще не пришло:
- Я демобилизован по ранению. Война застала меня в пути. Случайно встретился с окруженцами под Пинском. Один из них - капитан Смирнов - также находится на борту этого самолета.