При упоминании фамилии начальника второго отдела Абвера немец вздрогнул, будто его хлестнули плетью. Иноземцев же лишь усмехнулся:
- Что, не ожидали нашей осведомленности? Напрасно. Мы знаем о вашей службе намного больше, чем Вам того хотелось бы. Поэтому лично Вы, Шимански, можете продлить себе жизнь лишь правдивыми ответами на интересующие нас вопросы. И учтите, что Ваши сведения - продукт скоропортящийся. У нас, русских, говорят: хороша ложка к обеду. Через день-другой им не будет никакой цены. А что это будет означать лично для Вас, обер-лейтенант, думаю подробно объяснять не надо.
Я слушал особиста, мысленно восхищаясь его профессионализмом. Матерый диверсант Канариса "таял" буквально на глазах. Куда только подевался его лоск и самоуверенность. Лицо обер-лейтенанта напоминало сейчас физиономию базарного торговца, боящегося продешевить в цене на свой товар. Наконец он заговорил и голос его зазвучал глухо как у простуженного человека:
- Мы могли бы отойти в сторону?
Иноземцев понятливо кивнул, и они отошли к одной из машин. Не знаю какие секреты сообщил ему немецкий диверсант, но вернувшись старший лейтенант отдал команду:
- По машинам! Пленных и трупы расстрелянных - в грузовик. Полуянов, Вы с Шимански - ко мне в "газик".
Меня усадили на переднее сиденье потрепанного "козла", а Шимански устроился на заднем сиденье рядом с особистом.
На этот раз в Смоленск мы добрались благополучно. В особом отделе дивизии меня допросили и обещали доложить на вверх.
- Вы сейчас отдохните, - сказал мне пожилой лейтенант госбезопасности. Комнату мы Вам приготовили. При Вас будет находиться охрана - для надежности. Хватит нам всяких неожиданностей!
Комната, куда меня привели, служила прежде чем-то вроде спального помещения какого-то немаленького довоенного начальника. На железной кровати с пружинным панцирным матрацем я проспал как убитый до самого утра, точнее до того момента, когда меня разбудил охранник. Все это время он провел сидя на табурете в противоположном конце комнаты. Разбудил он меня вежливо, слегка тронув за плечо, что было для меня хорошим знаком:
- Вставайте. Вас ждут.
Глава 2. Особоуполномоченный товарищ Иванов.
В кабинете начальника особого отдела дивизии было накурено так, что хоть топор вешай. За круглым обеденным столом, оставшимся тут вероятно от прежних хозяев и их мирного семейного быта, сидели сам начальник отдела, старший лейтенант Иноземцев и еще какой-то военный в полевой форме с защитного цвета петлицами без знаков различия. Мне предложили сесть на один из венских стульев с гнутыми спинками, стоявших у стены подле входной двери.
- Значит так, Полуянов, - голос майора звучал устало. "Фрица" Вашего мы допросили. Много интересного он нам рассказал. Всего говорить не буду, Вам это ни к чему. Скажу лишь главное: "пасли" они Вас давно. Еще со времен Вашей "партизанщины". Их агент в Смоленске сообщил о том, что Вас и Ваших спутников собираются доставить в город. На пути к аэродрому группа Шимански устроила засаду. Наших людей перебили. Очевидно успеху диверсантов способствовала наша форма и весьма неплохо сработанные документы.
Кивком головы он указал на стопку красных удостоверений перед собой.
- Впрочем, это уже не главное. Шиманским и его группой займемся мы. Что же до Вашей судьбы, то теперь Вы поступаете в распоряжение ....
Он запнулся, не зная как представить военного, но тот представился сам:
- Моя фамилия Иванов.
И заметив промелькнувшую на моих губах улыбку не рассердился, а тоже улыбнулся.
- Это не псевдоним. Моя фамилия действительно Иванов. Иванов Владимир Васильевич. Я занимаю должность начальника секретариата Особого совещания при наркоме внутренних дел. Лаврентий Павлович поручил мне встретить Вас и доставить в Москву. Со всеми имеющимися у Вас материалами. Вылет через час. Все вопросы - по прибытию. У Вас есть какие-то просьбы или пожелания?
Я пожал плечами. Какие там пожелания. Хотя, впрочем, есть одна просьба.
- Владимир Васильевич, прошу Вас распорядиться относительно похорон моих товарищей, Смирнова и Стрельникова, расстрелянных фашистами.
Он кивнул головой и обратился к майору:
- Степан Павлович, организуйте похороны погибших товарищей. Похоронить с воинскими почестями, место расположения могилы отметить на карте, на памятнике указать и фамилию Полуянова.
И обратившись ко мне, пояснил:
В ближайшее время наши войска оставят Смоленск. Будет лучше, если немцы решат, что Вы погибли.
Он взглянул на часы и добавил:
- Сейчас мы наскоро перекусим и - на аэродром. Время не ждет. Генерал Лукин докладывает, что войска Гудериана взяли город в клещи. Государственный Комитет Обороны приказал защищать Смоленск любой ценой, но Вам здесь оставаться нельзя.
Спустя час громоздкий ТБ-3, надрывно гудя моторами, взял курс на восток. Меня ждала Москва и встречи, ради которых я и прибыл в это время, на эту войну. Закутавшись в шинель, предусмотрительно врученную мне при посадке - машина шла на максимальной высоте, из щелей нещадно дуло пронизывающим холодом - я раздумывал о предстоящем. Казалось бы, я на пороге цели: на пути в Москву, где мне наверняка предстоят встречи, если не с самим Верховным, то с его приближенными. Весь вопрос: с кем именно. Ибо от ответа на него зависит успех моего задания. Если что-либо из информации, покоящейся в запечатанном контейнере не понравится Сталину, Берии или кому-либо еще из советской "верхушки", о проекте "Назад в СССР" можно забыть, причем навсегда. Ну а для меня лично это будет означать лагерь. Причем при самом оптимистическом раскладе.