- Полуянов, Никифор Васильевич.
В ответ тот улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест, дескать, добро пожаловать! Я обернулся к Иванову, но тот в дом явно не собирался.
- Обустраивайтесь, Никифор Васильевич. Отдыхайте. Пока у нас к Вам....
На слове "пока" Иванов сделал едва заметный акцент.
- Всего две просьбы: снять защиту с привезенных Вами материалов и как можно подробнее написать рапорт об обстоятельства Вашего появления на оккупированной гитлеровцами территории и обо всем, что нам следует знать о Вас и тех людях, которые Вас к нам направили.
Понятно. Товарищи Иванов и К. хотят сверить содержащиеся в рулоне сведения с тем, что напишу я. Не доверяют. И правильно делают: мало ли что рассказать можно. А вот бумаги - дело другое. какой-никакой, а все же документ. Из будущего, так сказать.
Ответил я уставным: есть! Что Иванову понравилось. Я вообще заметил, что в нынешнем времени люди привыкли мыслить и говорить военными формулировками: "надо", "приказано", "есть". Это и понятно: страна едва лишь оправилась после германской и гражданской войн, а тут вот новая германская война накатила. Или, правильнее будет сказать, третья Отечественная. Помнится, что Первую мировую войну в августе 14-го в России Отечественной называли. По аналогии с войной 1812 года. Потому что Германия тогда России войну объявила, а не наоборот. Это потом уж империалистической и захватнической обзовут. Будто бывают войны, начатые по каким-то другим причинам. Не бывает таких в истории. Всегда кто-то нападает, чтобы чего-то там отнять. И кто-то обороняется, чтобы защитить своё и себя самого. А теперь вот - третья Отечественная подкатила. И опять, как и Наполеон, Гитлер на нас без объявления войны напал. И опять за спиной бесноватого фюрера, как в прошлом из-за спин колченого кайзера и маленького корсиканца зловеще выглядывал туманный Альбион. Сейчас, правда, вкупе со своим заокеанским союзником. Заклятые союзники, блин! Ладно, что-то меня в историю потянуло. Не время сейчас для экскурсов в прошлое. И так в нем по уши завяз.
Иванов тем временем жмет мне с Кругловым руки и, обдав на прощанье бензиновым облачком, укатил со своим адъютантом. Круглов же, как радушный хозяин, повел меня осматривать свои хоромы. Ах, как бы я хотел сводить в эту экскурсию наших олигархов. Чтобы показать им что такое государственные дачи или, как их тут называют, объекты! Никакой показной роскоши, никаких "секретуток" с подолом выше причинного места. Все просто и удобно. Восемь комнат. Из них два рабочих кабинета. В одном разместился сам комендант, другой же, по совместительству еще и библиотеку, выделили в мое распоряжение. Прислуга или, как ее тут называют обслуга, конечно имеется. Две женщины средних лет: горничная и повар. Два мужика - подсобника. Они на кухне помогают, а заодно двор метут и за садом ухаживают. Он тут весьма даже симпатичный. Ухоженные клумбы с пышными розами, ирисами, гладиолусами и прочей красотой, названия которой я не знаю. Не цветовод я по жизни. С десяток фруктовых деревьев, в основном яблонь и вишен. Между клумбами и деревьями насыпаны песочные дорожки, выложенные по краям красным кирпичом. Внутри дачи тоже царит спартанский уют. Обход владений Круглов начал с туалета и ванной комнаты, что весьма разумно, учитывая, что ни на борту ТБ, ни, конечно, в "эмке" сортира не предусмотрено. Нормальный унитаз, правда с высоко расположенным сливным бачком, от рычага которого тянется витая цепочка с металлической грушей на конце. Туалетная бумага намного плотней нашей. Тоже очень предусмотрительно: не газетами же пользоваться в самом деле. В них, между прочим, портреты вождей печатают.
На полочке в ванной аккуратно расставлены "мыльно-рыльные " принадлежности: круглое мыло "Рекорд" желтоватого цвета с запахом уже забытого детства, зубной порошок "Пионер" в красивой жестяной коробочке, на которой изображен мальчишка в пионерской форме, и не то с пикой, не то флагштоком в правой руке. На флагштоке-пике гордо развивается треугольный красный флажок. Зубная щетка вот насторожила длиной щетины. Такой и до миндалин достать можно! Что еще? Ага, безопасный бритвенный станок "Масштамп", рядом опасная бритва "Зиллингер", на костяной ручке которого застыли два пляшущих человечка. Помазок с кустообразной щетиной. Крема для бритья тут не предусмотрено. Вместо него - душистое мыло. Учитывая, что за время моих партизанских будней, я не брился неделями, сегодняшние условия являются просто комфортными.
В моей комнате тоже все прибрано и стерильно чисто. Обстановка простая, но удобная. Рабочая, я бы сказал. У широкого окна, выходящего прямо в сад, небольшой, одно тумбовый, письменный стол. На нем чернильный прибор из зеленого мрамора и стопка бумаги. В углу комнаты - высокая тумбочка, на которой стоит портативный патефон Молотовского завода, рядом - стопка виниловых пластинок в бумажных конвертах с круглым отверстие посредине. Это чтобы название пластинки прочесть можно было. Пробегаю глазами по верхнему конверту: сиреневый круг с изображением логотипа Апрелевского завода грампластинок: радиовышка, увенчанная звездой. Ниже - содержание записей: фокстрот "Рио-Рита" и танго" Черные глаза". Типичный довоенный репертуар советского слушателя. Я таких песен в "Кубе" наслушался, ну и с детства кое-что запомнилось. Одним словом, слушать можно, под настроение конечно. Две стены отведенной мне комнаты занимают массивные книжные шкафы красного дерева и явно дореволюционной работы. На полках тускло поблескивают золотым теснением книги в старинных переплетах. Большинство томов на иностранных языках. В основном. на французском и немецком. Но есть книги и на русском языке.
Сегодня такая библиотека стоила бы миллионы, причем не деревянных, а вполне себе американских денег. Причем заметно, что фолианты эти находятся здесь не ради интерьера. Их часто снимают и читают. Следов пыли на полках шкафов нет. У края шкафа, напротив окна примостилась небольшая конторка, на которой видны стопка листов и стаканчик для канцелярских принадлежностей. В нем несколько «фаберовских», остро отточенных карандашей. Хозяин, не Круглов, нет, а тот, кто тут работает - человек, видно, незаурядный и весьма, весьма образованный. Вот бы познакомиться с этим человеком. Впрочем, всему свой черед.