Пока несли угощение, Академик продолжил свой невеселый рассказ: «После прихода в 1938 году к руководству НКВД Берии, были пересмотрены некоторые уголовные дела, в том числе и так называемое "Пулковское дело" 1937 года, стоившее Козыреву трех лет лагерей. К сожалению, в конце августа 1941 года, из-за надвигающейся блокады Ленинграда немцами, все работы по проекту пришлось временно прервать, а сам институт эвакуировали в Норильск. Но перед самой эвакуацией группа Козырева получила разрешение Государственного Комитета Обороны произвести пробное перемещение в будущее. Добровольцем вызвался быть Ваш прадед - Воропаев Николай Федотович».
«Позвольте», - невежливо перебил я Академика, «но этого не может быть! Моя прабабушка получила извещение о пропаже мужа без вести в августе 1941 года. Я видел эту бумагу своими глазами». «Не сомневаюсь», - кивнул головой директор "Куба". «Он и впрямь пропал без вести, причем на целых 70 лет. В нашем институте Ваш прадед оказался всего полгода назад. Доставили его из психоневрологического диспансера, где около года лечили от шизофрении. К счастью, директор этого учреждения - мой друг и очень квалифицированный врач. Он быстро разобрался, что Ваш предок абсолютно здоров, но во избежание утечки информации, был вынужден некоторое время содержать его в закрытом боксе. За это время нам удалось оформить фиктивное свидетельство о смерти, после чего тайно перевести его в "Куб". Естественно, мы проверили всех его родственников и таким образом вышли на Вас. Так что, путь Николая Федотовича к своему потомку оказался очень долгим. Хотя время, должен Вам сказать — это всего лишь условная сравнительная мера движения материи».
На этой высоконаучной ноте наш разговор прервался появлением секретарши, вооруженной сервировочным столиком на колесах. Академик оказался хлебосольным хозяином и наше чаепитие превратилось в настоящие именины желудка, в которых чай занял скромное последнее место. После завершения трапезы я задал директору «Куба», интересующий меня вопрос:
«Вы отправите его назад? Тогда зачем Вам понадобился я?» Академик поморщился, явно недовольный моею нетерпеливостью. «Мы планируем отправить в прошлое вас вдвоем. У Вас, Николай Иванович, будет своя миссия, а у Вашего пращура - своя. Но не стоит забегать вперед. На первом этапе нашего сотрудничества, Вам предстоит лишь совершить пробное путешествие в 1941-ый год. Для проверки функционирования системы во времени, так сказать. В случае успеха, мы отработаем вариант точечного перемещения в нужное нам место. Тогда и наступит черед вашего совместного с прадедом, перемещения».
"Да, кажется это называется: "без меня меня женили" - невесело подумал я. Выражение моего лица при этом было совсем не радостным, поэтому Академик добавил уже другим, проникновенным тоном:
«Николай Иванович, Вас уже предупредили, что выбор остается за Вами. Я лишь прошу помнить о том, что Ваш прадед прибыл к нам из времени, когда решалась судьба Отечества. Прибыл за помощью. Вот и подумайте, товарищ капитан, имеем ли мы право оставить эту просьбу без ответа?»