Из этой выпаленной залпом тирады я уяснил два важных для себя момента. Во-первых, товарищ Иванов является товарищем старшим майором госбезопасности, что по "гэбэшной табели о рангах" равняется целому армейскому генерал-майору. Во-вторых, товарищи майоры, как старший, так и его младший собрат, действуют от лица какого-то таинственно лица, коего даже сами чекисты именуют трогательно-почтительно: "Сам".
А теперь, сказал я сам себе, загадка для двоечников: кто такой этот самый "Сам", если известно, что на побегушках у него целая свора чекистов во главе с двумя майорами, а в их полном распоряжении спецдача? Ответ очевиден: могущественный "Сам" - никто иной, а народный комиссар внутренних дел Советского Союза, генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия. И что же получается: меня приказал устранить Берия? Бред. Зачем тогда все эти выкрутасы с подкопом, бросанием гранаты? Вывели бы к стене сарая, да и пустили бы "в расход". Или бросили бы во внутреннюю тюрьму на Лубянке, чтобы сначала допросить перед финалом. Нет, здесь что-то не так. Вторая версия: Иванов и Полесов решили меня убрать по приказу кого-либо из заместителей Берии. Нарком узнал и в последнюю минуту вмешался. Тоже чушь. Не тот человек Лаврентий Павлович Берия, чтобы позволить держать себя в неведении о появлении на госдаче таинственного пришельца из будущего.
Мои размышления прервал голос Иванова:
- Никифор Сергеевич, пройдите, пожалуйста, в дом.
Сказано это было тоном приказа, но присутствие во фразе междометия "пожалуйста" оставляло надежду, что мой статус гостя, а вместе с ним и моя голова останутся пока целыми. Мы прошли в гостиную: большую и светлую комнату с пятью окнами и удобной мягкой мебелью, покрытой белыми матерчатыми чехлами. Когда мы уселись в глубокие кресла за столом, Владимир Васильевич заговорил. Вот тут-то и лопнули как мыльный пузырь все мои версии, как обдуманные, так еще и не родившиеся.
- Вот, что Никифор Сергеевич. Я буду называть Вас так, хотя мне известно, что это не настоящее Ваше имя.
Я мысленно вздрогнул: хорошенькое начало разговора, нечего сказать! А Иванов продолжал тем же сухим бесстрастным тоном учителя математики, объясняющего теорему не слишком прилежному ученику.
- Так вот, Никифор Сергеевич, пришло время "расставить все точки над Й". Через час сюда приедет нарком. Он поручил мне провести с Вами предварительную беседу, чтобы сэкономить его время. Буду краток, ибо Вам предстоят еще завтрак и сборы. Мы покидаем эту дачу.
- Итак, давайте по порядку. Во-первых, опыты по перемещению во времени в СССР ведутся уже давно. С определенного момента руководить ими поручено мне. Нам удалось перед самым началом войны направить в будущее своего посланца - Вашего, Никифор Сергеевич, прадеда. К сожалению, мы не можем пока определить точного времени и места перемещения. Не в состоянии мы и предусмотреть и различные нюансы, связанные с возможными контактами нашего посланника. Так, например, мы не смогли предусмотреть Вашу встречу с прадедом. Впрочем, это даже лучше, что она состоялась. Но об этом чуть позже. Первый этап эксперимента прошел успешно. Ваши товарищи направили к нам Вас, снабдив важными материалами. Их изучают сейчас наши специалисты, но уже ясно, что их ценность велика.
Иванов нажал на едва заметную кнопку звонка, утопленную в ручке кресла. В комнату вошел один из охранников.
- Распорядитесь, чтобы нам принесли чаю - велел он. Затем, когда тот вышел, продолжил тем же менторским тоном.
- Во-вторых, наш посланник сообщил нам о том, что творится в Вашей стране.
Иванов особо выделил интонацией слово "вашей", будто желая подчеркнуть разницу между нами, сидящими в двух шагах друг от друга.
- С его слов мы поняли, что Вашим товарищам и проекту в целом грозит опасность попасть в руки людей, являющихся нашими и вашими врагами. Таким образом, возникла угроза перемещения к нам и других лиц из будущего, помимо Вас. В условиях военного времени, да еще и крупномасштабного наступления германских войск, это было крайне опасно. Поэтому было принято решение эксперимент и все контакты с людьми из будущего прекратить, а их самих, если они все же попытаются к нам проникнуть, изолировать.