– Добрый день, могу ли услышать Юлию Борисовну? – Я вошел в роль Чеширского Кота.
– Вряд ли. Ее нет на месте. Что-то передать? – мужской голос был резким, но вежливым.
Вот ведь блин. Только в роль вошел. Я огорчился, но в том же подъезде был и другой мой адресат, может, там эксперимент продолжу.
– Я принес для нее подарок. Как к вам пройти?
– Дайте трубку охране и поднимайтесь на четвертый этаж, налево.
Я кивнул, все выполнил и постарался не перепутать лифтовые холлы. У цели на четвертом этаже было звучное название из семи англицизмов подряд, но счастья сотрудникам оно явно не приносило. Офис был похож на пункт выдачи белья в прачечной.
– Так, где расписаться?
– Здравствуйте.
– Да-да. Здравствуйте. Вот возьмите, я принял и расписался. – Мужчина был раздражен и немного этим даже гордился. Мой настрой оказался сбит, я передал пакет и, сказав себе волшебное слово: «Валим!», тут же отступил к лифту.
В ожидании одной тесной кабинки мне пришла мысль о другой. Обернувшись, я узрел дверь мужского туалета совсем недалеко от лифта. Как настоящий сбитый пилот и нищеброд, я уже умел находить счастье в малых радостях и счел близкое расположение мужского туалета к лифтовому холлу счастливым предзнаменованием. Я вошел за волшебную дверь. И тут меня посетила парадоксальная мысль о том, что звонок второму адресату этого подъезда стоит сделать сразу, чтобы потом не ждать. Я набрал номер. Никто не брал трубку, и я приступил к более прозаическому занятию. Хотя некая поэтика в этом все же есть. И вот в самый разгар приятных поисков мелодии в журчании весеннего ручейка у меня зазвонил и завибрировал телефон. Номер был неизвестен, но вдруг это по работе звонят? Я же курьер. Я должен быть всегда «на связи». Не прекращая необратимого процесса, я взял трубку.
– Добрый день, вас слушают.
– Здравствуйте, вы мне только что звонили. Говорите быстрей, я между двумя совещаниями, – красивый голос истеричной карьеристки, звезды корпоративов и фотосетов, выложенных в социальные сети, резонировал от сантехники в моем пристанище.
Ну и что? Я вообще в туалете, и вас не тороплю из-за этого. Как хорошо, что это не видеозвонок, а то было бы у вас на один сюрприз больше.
– Здравствуйте, Кристина Натановна. Я курьер, привез вам замечательный подарок от компании «Мокошь-парк». Подскажите, как я могу его вам вручить? – на последней фразе у меня пропала необходимость думать о двух процессах одновременно, и голос снова обрел уверенность и псевдобаритональность.
– Отлично. Поднимайтесь на второй этаж, от лифта направо, только вот прямо сейчас, у меня совсем нет времени, – взвизгнула Кристина Натановна.
Я кивнул, но понял, что это все-таки не видеозвонок, и ответил в трубку:
– Буквально через две минутки буду у вас на этаже.
«Я уже на четвертом, детка. Мне на твой второй как два пальца», – подумал я, застегивая ширинку. Это был явный рубеж моего эксперимента. Хамство приходит сверху, а не снизу. И я пошел в этом убеждаться.
Спустя двадцать минут страшно важного и ценного для Кристины Натановны времени она вышла из одной двери в холл и направилась в противоположную. Истерично, суетно. Как полагалось. На себе она несла коктейль из известных брендов и наверняка могла себе позволить есть картошку, только напомнив себе, что ее привезли нам из Америки. Концентрация дорогого аромата казалась столь избыточной, что я задумался о том, сколько же надо на себя вылить, чтобы так пахнуть, если я после двух по 0,7 Jack Daniels за вечер благоухаю значительно скромнее. Она прошла мимо и вдруг обернулась:
– А, это вы курьер, да?
– Да, вот ваш пакет, распишитесь, пожалуйста.
– У вас есть ручка?
– Маркер.
– Я спросила про ручку.
– Давайте я попрошу у охранника.
Она поджала губы, и я понял, что курьер Жданов провалил операцию. Но человек Жданов даже не собирался вымаливать прощение. Я принес ей ручку, и она брезгливо расписалась, брезгливо улыбнулась и брезгливо попрощалась.
– Спасибо. Всего хорошего.
И тут я не выдержал. Мышцы и струны моего самомнения напряглись и… И я справился с собой и выпустил наружу буддистский выдох вместо люмпенского всплеска:
– Желаю вам чувствовать себя счастливой и нужной в каждый день этого года, а не только весной.
Она растерялась. Она улыбнулась. Детской улыбкой, испорченной ежедневным таймингом офиса и бесконечной борьбой за эффективность.
– Ой, спасибо…
Мой запас буддизма иссякал, и я пошел к лифту. Быть курьером – это ежедневное испытание на прочность.