Лучница любовно погладила примятые пёрышки на своих крыльях, и Груздь, почесал затылок, спросил:
— А нельзя их тогда вообще уда…
Уж не знаю, как я успел отреагировать, резко захлопнув ему рот ладонью. И уж точно не знаю, как я догадался, что такое вслух произносить вообще не следует.
Как-то сразу до меня дошло, что Груздь сейчас едва не сказанул лишнего. Потому что, судя по прищуренным глазам Небохвата, Груздь сейчас, если бы закончил свою фразу, согрешил бы похлеще, чем все Изгои вместе взятые.
— Заткнись! — прошипел я промычавшему Груздю и улыбнулся командиру, — Он хотел спросить, нельзя ли их удачнее сложить…
Небохват усмехнулся и одобрительно кивнул.
— Да, ты умён, Саня Архар, — он двинул крыльями, потом махнул ими, поднимая ветер и взметнув сухие травинки вокруг, — Для Желтокрылого потерять крылья — это смертельный позор. А пожелать Желтокрылому потерять крылья — это оскорбление, смываемое только кровью.
Говоря это, он не отрывал взгляда от лазутчика. Тогда я убрал руку от лица Груздя — тот, округлив глаза, закивал мне, что всё-всё понял. Он даже сам себе слегка постучал по губам, напоминая, что надо бы следить за языком.
— А теперь, — Небохват показал на вход в дом-гнездо, — Прошу тебя, Саня Архар, на встречу с вождём.
Мы двинулись было, но все воины тут же, сложив по-боевому крылья, преградили нам дорогу. Командир, положив мне руку на плечо, покачал головой:
— Только ты, Саня Архар. Ты взял командование над ними, и тебе решать судьбу твоего соратника.
Я оглянулся на Шугабоя, который всё это время вообще не проронил ни звука, понимая, что его положение в этой деревне вообще самое шаткое. Вон, на него и так уже смотрели многие жители деревни, не понимающие, почему этот Изгой всё ещё жив.
— Ты это, Саня… — всё же прошептал Шуга, — Не подведи там. На тебя вся страна смотрит!
— Человечество тогда уж, — буркнул я.
Небохват освободил дорогу, приглашая жестом, и, я, наклонившись, ступил под низкий проём. Кстати, желтокрылые так-то были все ребята высокие.
Я всё же обернулся, глядя на своих тиммейтов, но Небохват Стремглав перехватил мой взгляд и сказал:
— Их никто не тронет. Слово старшего крыла!
Внутри было… эээ… громадно.
Да, именно что слишком всё огромно… Та хижина, в которую я вошёл, снаружи была размером ну максимум метров восемь в диаметре.
Тот же зал, в который я вошёл, напоминал по размеру футбольное поле. Наверху плетёные своды пестрили щёлочками света, виднелись порхающие бабочки и даже какие-то мелкие птички. Под потолком тут и там висели в несколько рядов птичьи насесты, резные и разукрашенные цветами и перьями.
А вдалеке, в центре зала, виднелось возвышение, которое тоже из себя представляло гнездо-трон, только круглый, сделанный из плетёного шара. Вокруг него всё было устлано мягким чёрным ковром, а в самом гнезде, откинувшись, положив руки на подлокотники и закрыв глаза, восседал сам вождь Желтокрылых.
То ли тут было так темно, то ли покрывающий его лицо пушок и вправду был коричневого, почти чёрного цвета. Потёртый и местами даже потрескавшийся клюв, так похожий на вороний, и небольшая корона на голове, выполненная из каких-то блестящих листьев и перьев, и которая больше напоминала индейский венец из перьев.
Каррль Перо, вождь Желтокрылых
Ранг 4
Раса: Желтокрылые
Класс: оракул
Я аж присвистнул, едва прочитал его статус. Кто-о-о⁈ Оракул⁈ То есть, прямо как наш Щекодав… Да-а-а, вот так Каррль. Правда, всего лишь 4-го ранга.
— Подойди, бескрылый гость, — трескучим и каркающим голосом проговорил вождь, подняв одну руку.
Вздохнув, я двинулся к желтокрылому. Чувствую, сейчас меня будет ждать не самый лёгкий разговор.
Кстати, едва я подошёл, как сразу понял, что слегка ошибся. Чёрный ковёр, устилавший всё вокруг, оказался громадными крыльями этого самого Каррля. И, судя по всему, он ими особо уже и не мог двигать, только таскать за собой.
— Ты привёл преступника, который повинен в смерти нескольких желтокрылых, — сказал вождь, когда я приблизился.
— Знаю, — ответил я, — Их уже не вернёшь. Но он сам оказался жертвой обмана, поэтому мы и пришли, чтобы загладить вину.
И с этими словами я достал из инвентаря зелёную статуэтку. Ту самую, наградную, которую ещё давно отнял у рыцаря из отряда Эдварда Кинжала.
Признание 4-ой степени от Хвактарра, хранителя Великого Очага Эйкинов. Награда за верность и самоотверженность, выданная лично представителю человеческой расы от великого народа эйкинов.