В гостиной творился кавардак, но посторонних не наблюдалось. Валялась на полу старая лампа, которую Тобиас приволок когда-то с фабрики, с полок были сброшены некоторые книги, а на потертом мягком кресле виднелись следы сажи.
Не ожидая ничего хорошего, Северус запустил в прогоревшие угли искру, плеснул глоток бренди в бокал и сел ждать. Не прошло и минуты, как камин явил волшебнику пылающий недовольный лик директора.
— Северус! — позвал старик, оглядывая гостиную. — Северус?
— Добрый вечер, директор, — отозвался Снейп.
«Ничего доброго в этом нет, — мысленно прибавил мужчина, понадеявшийся, что хоть этим летом Альбус не выдернет его из отпуска раньше срока. — Но хоть не среди ночи объявился!»
— Добрый, мой мальчик, — чуть нервно произнес Дамблдор.
— Что-то случилось? — зная, что проклянет себя за этот вопрос, спросил Северус.
«Что на этот раз? Нужно срочно пересчитать фальшивые окна в подземельях и выбрать, какую часть Черного озера смогут видеть мои слизеринцы? И это никак не подождет до сентября, нужно решить именно первого августа в одиннадцать часов вечера? Или Альбус обнаружил, что в этом году закупаемые школой травы стоят на кнат дороже, чем в прошлом году, и мне нужно срочно искать другого поставщика? Зато корм для феникса, который ни одной слезы не пожертвовал ни классу Зельеварения, ни Больничному крылу, может стоить по семь галеонов за фунтовый кулек и оплачиваться из школьного бюджета!»
— Как проходит твой отпуск, мой мальчик? — спросил директор.
Северус едва удержал лицо.
— Именно об этом вы хотели поговорить, директор? — напрямую спросил зельевар. — В одиннадцать часов вечера? До этого едва не выломав мне камин, хотя я предупреждал, что закрою его на вход?
Альбус поморщился и со вздохом перешел к делу:
— С тобой никто не связывался, мой мальчик?
— Кто именно? — устало спросил Северус.
— Из прежних коллег, — обтекаемо ответил директор.
Зельевар промолчал.
— О чем вы, директор?
— Просто ответь на вопрос! — вспылил Дамблдор. — Происходило ли в последнее время что-то странное? Возможно, тебе о чем-то рассказывал Люциус?
— О чем? — со вздохом уточнил Северус, хотя внутри весь подобрался от нехорошего предчувствия. Метка пока вела себя тихо, так что проблема была помельче возвращения Темного Лорда. Да и Дамблдор не вел бы пространные разговоры в случае реальной опасности, так что Снейп мог взять пару минут на подготовку и смену одежды. — Я буду у вас через четверть часа.
Глава 32
— Чаю, мой мальчик? — предложил Альбус, стоило Снейпу влететь в кабинет.
— Нет, — ответил Северус и чуть скривился, через стол рассматривая явно чем-то обеспокоенного директора.
— Лимонную дольку? — не унимался профессор.
На желтые конфетки в вазочке зельевар посмотрел почти с ненавистью.
— Говорите уже, директор, — сказал волшебник, удалив с себя сажу движением ладони — для таких мелочей Снейп никогда не пользовался палочкой — и встав позади одного из мягких кресел перед столом Дамблдора. — Почему вас сейчас интересуют Пожиратели?
— Кое-что произошло, Северус, — произнес старик, глядя на зельевара. Снейп ждал знакомого укола ментального воздействия, но его не было, хотя старый волшебник всякий раз пытался пробить чужие щиты, пусть десять последних лет и безрезультатно.
— И что же? — чуть повернувшись, чтобы директор не увидел кривую ухмылку, уточнил зельевар. — Что случилось?
— Я бы не хотел втягивать тебя в это, мой мальчик, — мягко прошептал Дамблдор, вынудив Северуса заскрипеть зубами от хорошо скрытой в словах фальши, — но ситуация весьма сложная. Я могу рассчитывать лишь на самых преданных людей.
— Что вам нужно, Альбус? — потребовал ответа Снейп.
— Ответь на вопрос. Ты встречался с кем-либо из… них? Этим летом или в течение учебного года?
— А должен был? — вздернул бровь Северус. — Для этого есть причина?
— Гарри, — напомнил директор.
— Ах, вот оно что! — выдохнул Снейп. — Конечно. Других тем для обсуждения не существует. И у Пожирателей нет других дел, только сплетничать о школьных успехах и провалах Гарри Поттера.
— Для этого есть причины, — как очевидное произнес Дамблдор и тронул конфетки в вазочке, будто выбирая одну из них. Движение вышло чуть более нервным, чем следовало.