– Пусть пройдет курс принудительной реабилитации. Выкачайте из него эту дрянь, – охранники в штатском, оторванные от партии в покер, кивнули и потащили уязвимое тело вниз по лестнице. – Сет, позаботься о том, чтобы его донесли в сохранности. – финансист, несмотря на удивление, поднялся из-за стола и последовал за конвоем. Виктория облегченно выдохнула, когда народу в помещении поубавилось. Но она по-прежнему была не одна. – Чем я могу помочь Вам, господин Курц?
– Знаете, мисс Маргулис, статья действительно занимательная, – незаметно для всех, эдемовец подобрал рассыпавшиеся листы бумаги и сложил их в единый текст, при этом расположившись в просторном кожаном кресле возле камина. – Здесь даже упомянуты цитаты из предсмертной записки нашего неудавшегося мэра. – поймав на себе порицающий взгляд Королевы, мужчина усмехнулся и достал из кармана курительную трубку. – Предрекая Ваш вопрос: разумеется, я ее читал. Письмо как-то просочилось в прессу, а потом его выложили в наш групповой чат.
– Вы ко всему относитесь с иронией?
– Скорее с неизбежным фатализмом. Без жертв в войне обойтись нельзя. А этому парню повезло больше, чем нам всем, – философски изрек Курц, пыхтя трубкой с особым наслаждением. – Я бы многое отдал за столь невероятно смелый порыв. Покончить с собой? Достойно восхищения. У меня лично кишка тонка для таких манипуляций с собственным телом.
– Значит, хваленый революционер боится смерти? Или боли?
– Поверьте мне, мисс, гораздо проще устраивать государственный переворот, чем терпеть боль. Любую, – скривившись от неприятных воспоминаний, гость смахнул с коричневого пиджака пару несуществующих пылинок и запустил пальцы в темную поросль на подбородке. – Мне довелось стать свидетелем пыток. Однажды я сам почти оказался на месте жертвы. Мне угрожали сломать ребра, если я не признаюсь, где скрывается Маунтан. Благо, до этого не дошло. Меня вытащили раньше, чем кто-то успел обнажить весь чудесный арсенал пыточных принадлежностей.
– Занятно, – используя край стола в качестве опоры, Виктория облокотилась на него, не теряя из виду глаза собеседника, постепенно растворяющиеся в дымке. – Вы больше полугода держали в секрете местоположение главного государственного преступника. Затем он стал Президентом и, в сущности, превратился в того диктатора, которого все так отчаянно пытались свергнуть. И Вы прекрасно это знали. Поэтому отказались от предлагаемых должностей и уехали заграницу, где мы с Вами и познакомились. – осторожно коснувшись головы вороньего чучела, Перри не стала задерживать на ней свое внимание. Не так часто выпадает шанс пооткровенничать с легендами нынешнего мира. – Скажите, стоило ли оно того? Пройти такой тернистый путь во имя всеобщего блага, чтобы в итоге все вернулось к исходному. Вы снова в оппозиции, снова защищаете идеалы чужих людей и надеетесь на лучшее. Какой в этом смысл?
– Будучи профессором одного из университетов Великобритании, я был приглашен на интервью с местным журналистом из ничем непримечательной газетки. Я искренне верил, что темой для беседы станет моя статья о перспективах Европейского Союза на международной сцене и другой весьма увлекательной чуши. Но нет. Явившийся ко мне мальчишка с диктофоном и блокнотиком задал первый и последний вопрос, который поставил меня в тупик. Звучал он так: чувствую ли я свою вину за то, что люди живут в такой стране. Оказалось, его родители сбежали из Республики за пару недель до классовых чисток. Бывают же такие совпадения.
– И что Вы ответили? – погрузившись в себя, Курц не сразу сориентировался. – На вопрос. Как Вы на него ответили?
– Я разозлился и практически вышвырнул его из кабинета. Но потом до меня дошла простейшая истина. Что бы ты не делал, как бы не старался, люди все равно будут видеть это по-своему. Нет общего рецепта. Люди все равно бродят по темному кругу мироздания, надеясь найти какой-то смысл. И отказываются признавать очевидное – смысла нет. Если это так, то почему не пытаться повторить свой успех? Может, результат будет другим?
– Но Вы же сами сказали, что это замкнутый круг. Из него не вырваться.
– Верно. Но так хочется верить в обратное. Иначе зачем вообще вставать по утрам? – приподняв густые темные брови, эдемовец улыбнулся. Посидев несколько минут в тишине, он все же решил покинуть компанию вдовы и отправиться на поиски новых истин. – Кстати. Я приходил не просто так. До меня дошли слухи, что в скором времени Республику всколыхнут новые события, более серьезные, чем борьба за власть. – остановившись в дверях, мужчина задумчиво качал головой. – Полагаю, речь идет о Восточных неподконтрольных территориях. Увы, точными данными я не располагаю, но настоятельно рекомендую связаться с мисс Кокс.
– Я предчувствовала нечто подобное и связалась с Мелиссой пару дней назад. В скором времени она должна вернуться.
– Не перестаю восхищаться Вашим трудолюбием и умением оперативно реагировать на разные ситуации.
– У меня был хороший учитель, профессор Курц.
– Уверяю, Вы оправдали все возложенные на Вас ожидания, мисс Маргулис, – женщина крайне редко упоминала титул своего главного наставника. Где бы она была, если бы он тогда отказался присоединиться к оппозиционной организации?
Мир бы потерял достойного представителя человечества.
Республика, Столичная прокуратура.
Волкер редко поддавался приливам неконтролируемой ярости, стараясь держать себя в руках – должность пресс-секретаря обязывала. Однако, простояв в пробке больше полутора часов, дабы добраться до Столичного Суда через плотное полицейское оцепление, он в итоге просидел под нужным кабинетом около двух часов. Глаз задергался уже на третьей любезной фразе секретаря немного потерпеть, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Кофе из ближайшей кофейни никак не помогало скрасить вечер томного ожидания. Никто еще не осмеливался так унижать его. Тут чувствовалась мстительная рука поганого Дуайта, совершенно случайно заполучившего влияние на запуганные массы. Ничего страшного. Скоро их нелепая эпоха подойдет к концу. Регент умел терпеть, попутно вынашивая долгоиграющие планы мести. Пожалуй, величайшим достижением в его огромном послужном списке должна значиться связь с неприступной хозяйкой Эдема.
Неоспоримое доказательство титанического упорства и мефистофельской манипулятивности. В лучших традициях будущего Президента Республики. Рано или поздно он перестанет именовать себя Регентом. А когда этот день придет, ублюдки заскулят о пощаде, хватаясь за окровавленную черепную коробку с раздробленной костью. Очереди не будет. Как и часовых ожиданий. Ибо все получат по заслугам. Воображая себя карающей дланью, мужчина вполне спокойно воспринял очередную просьбу подождать. Судья очень сильно занят, а прокуроры отсутствуют ввиду очень большого количества уголовных производств в отношении участников незаконных протестов. Не желая выслушивать оправдания низших чинов, Волкер закинул ногу на ногу и отвернулся к окну, предварительно вставив наушник обратно в ухо.
Ему необходимо добиться встречи с подсудимым. На текущее положение коалиции Кардинала и Королевы данный маневр никак не повлияет, но одно с другим не соприкасалось. Нужно было просто морально поддержать наставника, который ни разу не отказал в поддержке ему самому. Как бы там ни было, около девяти часов вечера разрешение было подписано освободившимся судьей и торжественно передано в руки заждавшемуся политику. Тот ограничился фырканьем и поспешил убраться подальше от бюрократических учреждений. К счастью или к сожалению, но следственный изолятор находился недалеко от здания суда. Можно было пройтись пешком, не попадаясь на глаза социально активным гражданам. Теплый летний воздух, наэлектризованный людской ненавистью, как раз располагал к быстрой ходьбе. Телохранители едва поспевали за ним.
– Боже мой, Арман, где тебя носило? – облачившись в свой самый претенциозный костюм, Кен демонстративно припустил рукав, чтобы высвободить наручные часы для опоздавшего. – Что ты там делал? Принимал участие в протестах?
– Заткнись, придурок, – рявкнул доведенный до предела Мануэль, дерзко швырнувший бумажку с судейской печатью на стенд охранников и поднявший руки для предстоящего обыска. Немного возмущенные такой бесстыдной наглостью, стражники порядка тщательно прощупали каждую складку на помявшейся одежде Советника. – Получаете удовольствие, когда лапаете мужчин? – окончательно смутившись и покраснев, верзилы отступили назад и долго не могли сообразить, что делать дальше. – Вы наконец отведете меня к заключенному Новаку?