Привычный мир никогда не вернется.
Открывающийся вид на долину, усеянную летними цветами, приводил в трепет. Такого он давно не видел. Точно Откровение снизошло на раскаивающегося грешника. За спиной, издавая звуки рычащего мотора, до неприличной скорости разогнался танк. Пустое пространство позволило ему беспрепятственно гонять по разбитым дорогам. Он доезжал до одинокой фермы и совершал крутой разворот, чтобы безостановочно двигаться в обратном направлении. Лишь один человек мог так безалаберно распоряжаться военной техникой. Ухмыльнувшись, Рокуэлл хотел подойти ближе, но его внимание привлекла группа людей, выведенная на улицу под надежным конвоем из целого отряда Протекторов. Оттряхнув сутану, пастырь медленно сократил расстояние между невысоким холмом и местом скопления военнопленных. На их лицах были написаны различные эмоции: неповиновение, смирение, печаль, ненависть, ярость, страх и кровожадность. Славный день для мизерного городка на отшибе планеты – в нем объединились контрабандисты и самые обычные работники шахт, чтобы противостоять надвигающейся угрозе.
Как фаталистично.
– Продержались дольше всех, – положив автомат на плечо, командир подразделения указал на ряды поставленных на колени пленников, после чего достал сигарету и прикурил. – Кто-то слил им информацию о том, что войска покинут блокпосты. Не все в городе поверили, но эти точно. Их маленькая подпольная оружейная сделает честь любому арсеналу наркокартеля. Видимо, им было, что терять.
– Что с ними будет?
– Зависит от решения Гуру, – пожав плечами, опытный командующий затянулся. Пока его ребята обвязывали руки пленных веревками, он наслаждался никотином. – Меня зовут Командор. Если Вам что-либо понадобится, Святой Отец, Вы можете обратиться ко мне. Гуру иногда бывает занят своими… важными делами. – похлопав собеседника по плечу, военный широко улыбнулся.
Что это? Стандартное панибратство с вышестоящим или попытка намекнуть на переворот? Эти псы войны отказались от собственных имен в угоду общему делу, но не пожертвовали вредными честолюбивыми качествами? Интересно. Сделав шаг навстречу молчаливым головорезам, Отец окинул их пронзительным взглядом прищуренных бесцветных глаз и обратился к новой пастве: – Скажите, Вы верите в Бога?
– Да пошел ты, уебок! – гаркнул один из заключенных, попутно сплевывая кровавый сгусток под ноги священнослужителя. В наше измученное время еще находятся Голливудские герои? Очень интересно. – Не смей меня трогать!
– Значит, верите, – высвободив из-под запачканного кровью воротника крестик на цепочке, Джо очистил его от красноватого налета и, задумавшись на мгновение, дернул на себя, отрывая. – А я вот не верую. Но мне это помогло больше. – повертев крестик, он отдал его сектанту, стоящему рядом. – Заберу в качестве трофея.
В этот момент небольшой танк, взрыхляющий все больше и больше пропитанной кровью земли, резко затормозил возле шеренги коленопреклонных пленников. Оттуда, потратив несколько долгих минут, выбрался кричащий от восторга Гуру, зеленым пятном выделяющийся на желтом фоне полей. Он яростно жестикулировал, посылал сигнал неизвестным небесным богам и орал во всю глотку. Оказавшись в родной стихии – войне, его сумасшествие прогрессировало быстрее. Не обратив внимания на противников, отчаянно бившихся за жалкий населенный пункт, Генерал подбежал к священнику и бешено расхохотался.
– Ты! Я все про тебя знаю! – темно-зеленый берет наподобие Че Геваровского скатился набок и скорее превращал грозного военного преступника в комичного бродягу. – Ты и правду тот самый Эрра! Бог войны и мора! Благодаря тебе мы одержали победу! – ударив себя в грудь, Гуру воздел руки к погибшему солнцу. – Или нет… Ты – Баал, повелитель времени! Я обязан принести жертвы на твой алтарь! – извлекая из ножен продолговатый мачете, полоумный солдат поднял его над головой. – Или… я должен принести тебя в жертву? – переведя затуманенный взгляд с оружия на выпрямившегося пастыря, Гуру пожевал нижнюю губу, а затем приставил острие лезвия почти к самому горлу товарища. Никто не шелохнулся. – Твоя кровь обеспечит мне победу в Великой Войне. – лезвие прошлось по волосам подстриженной бороды и замерло на щеке. Равнодушие во взгляде Рокуэлла говорило за себя. Он не боялся смерти. – Я пошутил. Это просто шутка. Ха! – убрав мачете, воин облизнулся и хлопнул в ладоши. – Все переплетено… Бездействие закона при содействии икон… Все верно… я уважу твой культ… нас тут целый легион… – бормоча себе под нос очередные бессмысленные выдержки из неизвестных источников, Гуру наматывал один круг за другим. – Отныне ты больше не Отец Джо. Это недостойное божества прозвище. Теперь ты – Папа. Я тебя короную. Расстанься со своим земным именем. ***
– У нас уже есть Папа, и, боюсь, его зовут не Джозеф.
– Неважно! Не имеет значения! – недовольно прорычал генерал, оскалившись. Поправив берет, он подбросил мачете и поймал за рукоять. – Когда мы доберемся до Ватикана, я украду для тебя Папскую тиару. Ты будешь стоять выше всех смертных… и если ты не власть наш, город не спасет и чудодейственная мазь…
– Возвращайся обратно в танк. Скоро сюда прибудут журналисты, им не нужно тебя видеть. Твои фотографии появятся в прессе и испортят весь план по захвату Ватикана.
– Да, ты прав! – убийственно спокойный тон подействовал. Гуру спрятал оружие и, схватив друга за ладонь, сжал. – Пусть не понимаю я всех своих теорий, но… мы победили! Ты и я! – будто бы обнаружив столь очевидную истину только сейчас, генерал издал громогласный боевой клич, а потом рванул к транспортному средству. Через десять минут последовала чреда выстрелов, что оповестили об окончательном триумфе альянса.
Он немного ошибся. Журналисты добрались до этой глуши на следующий день, рано утром, до этого продержав весь мир в нервном напряжении. В Республике еще не подозревали о том, что на самом деле произошло. Телефонная связь не глушилась, но вряд ли кто-то из высокого эшелона чиновников будет выслушивать бессвязные сообщения о захвате новых территорий. У них хватало собственных проблем в виде организованных акций протеста и дышащей им в спину оппозиции. Смещать повестку дня на унылые бойни где-то на границе между Пустошью и каким-то там пунктом не стоило затраченных на пропаганду усилий. Однако мировое сообщество точно готовилось к этому событию. Иностранных корреспондентов прислали несколько американских и европейских компаний, чтобы заполучить животрепещущие фотографии вместе с интервью.
– Вас уже больше часа ожидают на холме. Нужно отдать должное, свое дело они знают. Выбрали прекрасную панораму, – сидя на заднем сидении автомобиля с затонированными окнами и без номерных знаков, Мелисса разглядывала презентабельный вид проповедника. Сутану очистили от крови, но специально не гладили, чтобы придать мрачной аутентичности. От самого Джозефа сквозило необычной уверенностью, словно он каждый день захватывал по городу. – И как Вам у нас, на территории Республики? Воздух свежее?
– Скажу, когда доберусь до Столицы, – докурив третью сигарету, Рокуэлл очистил пепел с бороды и слабо улыбнулся. В глазах плескались искорки веселья. – Не боитесь, что попадете в объективы камер и засветитесь на национальных каналах?
– Я – гражданка Канады, а у моей троюродной тетки здесь недвижимость. Такое совпадение, – пожав плечами, Кокс откинулась на спинку сидения и развела руками. – А Вы, кстати, уничтожили ее прелестный домик снарядом. Надо будет написать жалобу. – хмыкнув, пастырь затянулся, тут же прикрыв глаза. – Думаю, не следует заставлять их ждать дольше положенного. Настал момент откровения.
– Вы не одолжите мне Ваши солнцезащитные очки? – будучи в легком недоумении, Мелисса все же сняла аксессуар и передала его легенде сегодняшнего дня. – У них в коллекции очень много моих фотографий, от которых веет отчаянием. Я на них просто сижу на пеньках и позирую перед камерами на фоне разрушенных домов. Пора немного освежить само понятие греха. – лукавая улыбка не сходила с лица земного искусителя. Надев очки с широкими стеклами, он совершенно преобразился. Стал эдаким современным видением религиозного мира.
Поклонившись, Джозеф подозвал к себе преданных фанатиков и принял из их рук Писание. Оно понадобится для эффектного позирования. Направившись к заждавшимся фотографам, он легко справился со своей новой ролью Мирового Зла, борющегося за извращенную Справедливость. Только весь мир должен лицезреть не уставшего от аскетичного бремени сорокалетнего священника. Нет, люди обязаны трепетать перед новым, Совершенным Злом. Остановившись на возвышенности, Отец Джо поднял обе руки вверх, при этом глядя в небо. Деревянное распятие свисало с ладони. Глаза скрывали непроницаемые очки. А Библию обласкал луч солнечного света. Где-то на фоне снова пронесся неконтролируемый танк, хоронящий под гусеницами остатки костей и оружия.