– Как прикажешь, шеф, но скажи, пожалуйста, как давно ты стал имиджмейкером? Тебе хотя бы доплачивают за работу?
– За свою карьеру я повстречал много преуспевающих политиков. Молодых, бойких и перспективных. Мало кто из них дошел до твоей ступени. Можешь благодарить за это Викторию, не меня. Я просто слежу за тем, чтобы ты перешагнул на следующую, а не стал моим очередным провалом.
– Звучит очень обнадеживающе, – Грэм негодующе прищурился, но не стал отвечать. Вместо этого он опустил свое грузное тело в кресло – короткие ноги не держали его дольше получаса – и принялся усиленно просматривать бумаги. До тех пор, пока все нужное оборудование не было установлено, а помощник оператора не попросил всех войти в комнату для съемок. – Безумно рад Вас видеть, мисс Эмис! – подойдя к одной из известнейших журналисток Республики, Гудвин обворожительно улыбнулся. – Не могу не признать, что Вы прекрасно выглядите.
– Спасибо, мистер Гудвин, – Сандра вежливо улыбнулась, сохраняя профессионализм в типичной ситуации. – Прошу, присаживайтесь. Это не займет много времени. Хотя мы и надеемся на большое количество онлайн зрителей.
Подождав, пока ему приладят микрофон и в очередной раз перепроверят аппаратуру во избежание казусов, Гудвин подбирал удобную позу. Решил остановиться на более расслабленной: несильно вытянутые вперед ноги и скрещенные на животе руки. Если бы ему дали сигарету, то все можно было бы обыграть гораздо эффектнее. Однако не стоит пропагандировать нездоровый образ жизни в тоталитарном государстве. Есть вероятность, что никто подобной эксцентричности не оценит. И рейтинги пойдут на дно пропасти, состоящей из волкеровского безумия и индифферентности Маргулис. Лишний раз вспомнив о Королеве, валютчик почувствовал неприятное послевкусие на языке. Проглотив горький комок, он улыбнулся и удобнее расположился на стуле.
Комнату для интервью выбрали наименее вычурную, приспособленную для гостей, а не постоянных жильцов. Некоторые из них отличались дизайнерским подходом. К счастью, гостей в клубе жалуют меньше, чем постоянных членов с бурными идеями, нужными номерами в телефонной книге и щедрыми взносами. Поначалу беседа шла размеренно, неторопливо. Вопросы оказались предсказуемыми. Они не пересекали четко установленных границ и скорее казались приятным дополнением к душевной беседе двух старых друзей. На протяжении всего монолога Себастьян совершил пару мелких ошибок: перепутал названия ведомств и привел пару заумных цитат из книг. Исправлять что-то было уже поздно, но это не избавляло от сверлящего взгляд с той стороны комнаты и последующих красноречивых жестов Грэма.
– Мистер Гудвин, а Вас не пугает Ваш оппонент? – осекшись, Себастьян неожиданно для себя приосанился и оскалился в усмешке. Хорошо. Уверенность никому никогда не мешала. – Его прочат в безоговорочные победители предстоящей мэрской гонки. Он считается опытным политиком.
– У нас половина Парламента состоит из опытных политиков, но полезных законов там пока никто не принял, – широко улыбнувшись, Эмис подбадривающе закивала. – Я не думаю, что можно соизмерять опыт с желанием наконец-то изменить хоть что-то в нашем Городе. Я могу с уверенностью говорить только за себя, но вот Дуайт Мастерс не продемонстрировал такого желания за все пятнадцать лет своей карьеры. И почему Вы верите, что его люди смогут?
– Разве господин Бэйли – человек Мастерса? Он идет как самовыдвиженец.
– Да бросьте, все мы понимаем, с какой стороны гниет эта рыба. Насколько я знаю, Пирс Бэйли больше десяти лет работал в полиции и выполнял поручения Гровера. Они оба были замешаны в десятках коррупционных скандалов и сомнительных схемах с оборонной промышленностью. Но все как будто об этом забыли. Да-да! Вместо этого мы чествуем нового мэра, радуемся и надеемся, что он будет исполнять обязанности лучше, чем делал это на посту полицейского. Вам не кажется это абсурдным? – запал иссяк после такого речитатива. Выдохнув, Гудвин откинулся на спинку стула. Сейчас бы скурить еще одну пачку. – Поэтому, на мой взгляд, лучше дать шанс валютчикам и контрабандистам, чем тем, кто их регулярно грабит.
– К слову о нелегальной деятельности, – Сандра не переставала улыбаться во время попыток сбить с кого-то спесь на интервью. Особенно, когда за ней наблюдали около пятидесяти тысяч зрителей. – Месяц назад на нашем канале транслировался сюжет, который рассказывал о двоих неизвестных, ворвавшихся на приватную территорию одного из видных политиков на автомобиле и уничтоживших несколько частных объектов. На видеоматериалах один из этих мужчин подозрительно похож на Вас. Как Вы прокомментируете данное обвинение?
– Это обвинение? – заметив, как Клиффорд нервно прикусил губу, Гудвин вздернул острый подбородок и прищурился. – Лучше спросите, что это были за частные объекты и кто у нас в Городе распоряжается таким количеством земли? Господин Мастерс давно не брезгует ни собственной репутацией, ни нарушением закона. Это его собственность, предназначенная для выращивания конопли. Вы задавались вопросом, почему у нас в Столице такая большая проблема с наркотиками? Потому что их выращиванием и распространением занимается наш достопочтенный Премьер-министр. И Вы еще от него что-то требуете?
– Голословные заявление, – подытожила Сандра, поправив кучерявую прядь волос с присущим ей хладнокровием. Прогнозируемо, что кандидат от Волкера будет всеми способами дискредитировать нынешнее правительство, но следовало быть немного осторожнее. – Перейдем к другой теме. Вы недавно говорили…
– Знаете, я ведь сам употреблял наркотики в больших количествах, поэтому не могу винить в этом Мастерса, – прервав журналистку на полуслове, Себастьян избрал для себя другой путь. В это время на заднем плане послышался отчаянный стон Клиффорда, у которого все шло по четко отработанной стратегии. До сего момента. – Это к слову о вторых шансах. Я бы лучше дал его излечившемуся наркоману, чем заядлому коррупционеру и убийце.
– Вы раньше не упоминали, что употребляли наркотики.
– Разумеется, я ведь лечился. Не хотел давать своим избирателям ложные надежды. Думаю, им уже хватит выслушивать подобную ложь от моих оппонентов. Но факт им и останется – я давно чист. В группу поддержки не ходил, но помощь получал. Это уже в прошлом. И я готов биться не только за мэрские преференции, но и за очистку Города. При мне ни один наркоторговец, распространитель или Премьер-министр не будет превращать улицы в наркопритоны и травить наших граждан. Позднее, когда я выиграю выборы и плотно укоренюсь на своем месте, то подам соответствующий законопроект о возбуждении уголовных дел против все частных предпринимателей, так или иначе связанных с производством этой дряни. И уверяю, сидеть они будут очень долго. Никто не заслуживает таких мучений, которые испытал я во время всех своих приходов.
– Ты – сумасшедший, тупой кретин! – горланил внезапно ставший резвым Грэм, едва успевая поворачиваться следом за переодевающимся валютчиком. – И как теперь ты предлагаешь вести твою кампанию? Какой слоган предпочитаешь: “выбирайте мэра-наркомана” или “хроники современного Пабло Эскобара”? Ты своей никчемной башкой совсем не думаешь? Как мне теперь это преподносить публике?!
– Да никак. Я произвел нужное впечатление, – избавившись от мешавшего галстука, Себастьян почувствовал, как затягивающая шею петля ослабилась. – Ты же опытный менеджер, подставил саму Королеву, и не можешь использовать эту возможность на благо всем нам?
– Недоразвитый морфинист. Будешь сам объяснять Виктории, что за схемы ты здесь проворачиваешь без моего согласия! И на многотысячную аудиторию!
Не вслушиваясь в сыпавшиеся оскорбления, Гудвин быстро закончил переодевания и поспешил на улицу. Репортеры уехали клепать новый сюжет ради своих коллег, дабы те смогли посмаковать пикантные моменты. Пропагандисты уже через пару часов откопают всех дальних родственников кандидата, которые подтвердят, что он кололся с ранних лет и подсадил на иглу всех двоюродных братьев возраста до пяти лет. В комментариях появятся куча троллей, выполняющих заказ правительства, и с огромным удовольствием подхватят волну ненависти, грязи и других испражнений. Все ради честности и прозрачности средств массовой информации!
Направившись в главный коридор, где его, судя по полученному ранее сообщению, ожидал старый друг, Себастьян никак не мог выкинуть из головы последние фразы своего навязанного куратора. Если о произошедшем узнает Виктория – а она узнает, так как от компьютера не избавилась – то какой будет ее реакция? Положительной и позитивной, сведенной к юмору и приятному времяпрепровождению? Или наоборот – резко отрицательной, негативной или хуже – равнодушной? Под воздействием интриг Волкера она способна на любые нелепые суждения. Впрочем, мысли об этом мгновенно ушли на второй план, когда мужчина встретился глазами с поджидавшим его гостем. Мэтт Раф не сильно изменился с их последней встрече возле офиса неудавшегося лоббиста – однако серьезное повышение по службе явно пошло на пользу его ранее нездоровому цвету лица.