– Честно, никогда не думал об этом в таком ключе, – наконец ответил Джимми, глядя на опускающееся солнце. Каждый раз, когда Виктория хотела загнать таинственного гостя в тупик, он проявлял чудеса простодушия. – Лучше скажите: вы волнуетесь из-за Волкера? – достав сигарету, Маргулис отвернулась. Правила игры изменились. – Я не хотел переходить на личное.
– Хотели, иначе не спрашивали бы, – осадила вдова чуть более резко, чем собиралась изначально. – Вам все-таки больше подошла бы профессия репортера. – задержав испачканную зажигалку на секунду возле лица, Виктория поспешила спрятать ее обратно.
– Вы неправильно расценили мои намерения. Я не задавался целью оскорбить Вас. И затрагивать чувствительные струны души тоже не хотел. Не очень этого люблю и не приемлю, – он четко обозначил рамки. Хорошо. – Я предложил скоротать время, пока мы ждем нашего общего друга. – проигнорировав немой вопрос, повисший в воздухе, Деранжер не отрывал взгляда от неестественно белого камня Ратуши. – Расскажите, Вы беспокоитесь о нем?
– Когда мы познакомились, я считала его необразованным, напыщенным глупцом. У меня были все основания так думать. На самом деле он был сумасшедшим. Однажды, на юбилейный пятый год знакомства, он повез меня на окружной мост, когда узнал, что я почти ни разу не плавала в нашем море. Ирония состоит в том, что он тратил безумные средства на его очистку. Сраный эколог-любитель. – усмехнувшись и избавившись от сигареты, Перри нехотя продолжила: – Мы приехали туда поздней ночью. Он оставил машину неподалеку и пригласил меня вместе прыгнуть с моста. Я помню его взгляд – расширенные зрачки, нездоровый блеск в глазах. Безумец. Никто в здравом уме не согласился бы. Я назвала его умалишенным кретином. На это последовала лишь усмешка. Сбросив пиджак и швырнув на землю, он просто прыгнул. Ни секунды не колеблясь. Даже не снял с себя остатки одежды. Прошло минут семь или пять, прежде чем он вернулся. Мокрый, взъерошенный, уставший. Но улыбающийся.
Она умолчала об окончании истории. Ему не нужно знать такие подробности.
– Неужели боишься высоты? – убрав мокрые пряди с лица, Арман оскалился в улыбке. В темноте он походил на хищника еще больше, чем при свете дня. – Сними одежду.
Загипнотизированная Виктория потянулась к бретелькам на платье и постепенно, с тайным удовольствием, стащила его с тела. Регент неотрывно следил за ней, лишь изредка облизываясь. Выбравшись из темной ткани, хозяйка клуба осталась в одном белье. Но скептицизм по-прежнему не сходил с наклоненного лица любовника. Мотнув головой, он словно отогнал наваждение и произнес непривычным томным голосом: – Я сказал – сними всю одежду. Сегодня особенная ночь. Сегодня все будет по-моему.
– Обычно я пренебрегаю слухами, но они оказались правдивыми, – не став пояснять смысл сказанной реплики, Джеймс отошел от стены, чтобы поприветствовать старых знакомых – скромный кортеж из одной машины припарковался у бордюра и позволил одному из пассажиров медленно выйти, размахивая тростью. – Я думаю, нам нужен кабинет.
– Джеймс Ти. Деранжер, – продекламировал Эрик, выставляя напоказ свой изящный, сшитый по фигуре костюм и темную широкополую шляпу. Обошлось без любимого шарфа – в нарастающую жару такие элементы гардероба излишни. – Мне казалось, ты мертв. ***
– Ты бы этого очень сильно хотел, – протянув руку, Джеймс угодил в объятия друга. – Становишься сентиментальным?
– Чувствительным, – исправил Мундон, похлопав воскресшего политика по плечу. Не без показной элегантности он повернулся к женщине, при этом не отнимая трости от земли, и снял шляпу. – Мы все переживаем за жизнь господина Волкера. Я выражаю глубокое сочувствие и обещаю, что виновные будут наказаны.
– Переместимся в более подходящее место? – оглядываясь по сторонам, Джимми тут же указал рукой на свою машину. Не без рациональных опасений Перри согласилась сесть на заднее сидение. Ничто не мешало двоим возможным предателям ударить по акселератору и лишить государство последнего шанса на свободу. – Когда назначено голосование по импичменту?
– Вы и об этом знаете? – переборов шок, вдова снова вгляделась в черты известного революционера. Он почти не изменился за столько лет, если фотография, найденная в квартире Армана, не лгала о событиях прошлого. – Вы поддерживали с ним связь?
– Лучше Вам спросить его самого, – тактично уйдя от ответа, Джимми вопросительно посмотрел на расположившегося сзади старика. – Когда голосование?
– Должно было состояться на следующей недели, но мы отменили. Полагаю, на этом наш дорогой Мастерс не остановится? – получив улыбку вместо ответа, Эрик пожал плечами. – Тогда мы сольем голосование.
– Это само собой разумеется. Однако мы не ограничимся простым недобором. Я хочу, чтобы ты публично заявил о том, что становишься в оппозицию к Мастерсу. Вместе с остатками преданных тебе парламентариев. При особом желании он соберет голоса, но мы должны потянуть время. Пока Волкер не придет в себя. До тех пор мы с тобой работаем на мисс Маргулис.
– Кстати, дорогая, Вы не оценили мой атрибут, – аристократ постучал пальцев по набалдашнику тросточки, имевшему форму собачьей головы. – В Парламенте все пришли в восторг. Кажется, кто-то предлагал мне за нее большие деньги. – прекратив кривляться, Эрик откинулся на спинку сидения и прикрыл веки. – А Вы не хотели бы управлять нашей великой державой?
– Нет, – ей показалось, что в глазах Деранжера мелькнула недобрая искорка. Быстро подавив эмоции, он лишь заинтересованно поддался вперед с водительского кресла. – Президенты – крайне уязвимая каста. Мы в этом сегодня убедились. Меня пока что вполне устраивает организация “Эдем”.
– Вас еще называют сворой, не так ли? Всегда было любопытно – почему именно так, а не иначе? Почему собаки? – нежно погладив набалдашник, Мундон не открыл глаз. – Я слышал много теорий.
– Вы знали, что в волчьей стаи волчица может быть вожаком в том случае, если волк, ее самец, погибнет? Но не раньше. У собак все иначе. Сука может возглавлять свору и держать в страхе более матерых самцов. А еще я с детства люблю собак.
– Пойду подготовлю заявление для прессы, – резко отрыв заднюю дверь, Эрик сразу выбрался наружу и вдохнул провонявший гарью воздух полной грудь. – Новость дня – Мастерс теряет монобольшинство в Парламенте. – надев шляпу, он поклонился, не стесняясь демонстрировать усмешку, и удалился, все так же весело махая тростью.
– Я только что прислал Вам в сообщении номер одного человека. Будьте с ним на связи.
– Полагаю, не нужно спрашивать, откуда у Вас мой номер? – Джеймс непринужденно улыбнулся, что начинало раздражать. – Кто этот человек?
– Рэндалл Монтегю. Постоянный представитель Республики в ООН. Мы сражаемся на двух фронтах и второй не менее важен, чем первый. Так как Вас оставили за главную в нестабильный для Республики период, придется заниматься еще и международной политикой. Думаю, Вы справитесь. Скоро Вам позвонят и начнут консультироваться по поводу переговоров с Китайской Народной Республикой. Нам пригодится помощь в борьбе с пандемией.
– Еще и чертов коронавирус, – спрятав лицо в ладонях, Виктория просидела так пару секунд, после чего провела ими по волосам и выдохнула. – Где Вы остановились?
– Пока что в отеле, но хочу снять квартиру поближе к центру. Не подскажите, где тут можно найти агентства…
– Не хотите ли пожить в Эдеме? – лучше держать врагов поблизости. Все равно он обладает всей необходимой информацией и не скрывает этого. – Мы расположим Вас с комфортом.
– Я буду счастлив присоединиться к старым друзьям. Господин Курц и Кинахан явно удивятся, – улыбнувшись в очередной раз, Деранжер отвернулся к окну и принялся постукивать пальцами по рулю. Через пару минут гробовую тишину нарушил звонок телефона. Достав смартфон, мужчина протянул руку назад, не поворачиваясь лицом. – Скорее всего, это кто-то из представителей США или Евросоюза. Ответьте. Желают выразить обеспокоенность или соболезнования.
– Вы все еще на них работаете?
– Я работаю только на Республику. И Вы тоже должны охранять ее интересы, раз Вам так хочется изменить мир, – не реагируя на попытки собеседницы продлить диалог, эмиссар усиленно смотрел вперед. – Прошу Вас, прекратите это мерзкое жужжание. Возьмите трубку. Вы же теперь исполняете обязанности вице-президента. – наконец переборов сомнения, Виктория провела по зеленой кнопке. – Пока что. – она так и не услышала последние слова, произнесенные шепотом.