Республика, площадь Короля Пеймона.
Все стихло. Всю площадь заволокло непроницаемым черным дымом. Протестующие жгли шины и забрасывали ими полицейские патрули. Бессмысленное сопротивление. Им все равно не удалось сбежать. Спецподразделения, разъярившиеся от запаха крови и вида беззащитных жертв, усиленно орудовали дубинками и автоматами. С буйными не проводили разъяснительные беседы в четырех стенах с решетчатыми окнами – их расставляли на площади и расстреливали, а трупы оставляли валяться в грязи. Вот и хваленое правосудие великой Республики. Оно явственно ощущалось под гусеницей танков, разломавших деревянную сцену за считанные минуты. Погребая под собой и тела, и палатки, и последнюю надежду на разрушение прогнившей системы. Увы, эта беспощадная машина прожевала очередных бунтовщиков и выплюнула останки. Как бы не старались воодушевленные пустословы восславить творящийся вокруг ужас и превознести заслуги жертв правительственного произвола, они по итогу оказались с площадью Тяньаньмэнь на руках. ****
Репортеры съехались к месту трагедии, как мухи. Через несколько часов прямые эфиры заполонят визуально вкусные кадры. Кто-то снял обгоревший, истерзанный флаг на остатках сцены, колыхающийся на ветру. Кто-то подвинул труп активиста поближе к шинам и засунул ему разбитый коктейль Молотова в распухшую ладонь. Другие не ограничивались в проявлении извращенного энтузиазма. Фотографировали солдат с автоматами на фоне горы сваленных друг на друга тел. Один из них сделал смешную рожицу, а второй поднял два пальца вверх в знак мира. На пушку танка кто-то решил повесить валявшийся на земле флаг Евросоюза и преподнести это кровавое побоище как результат неумелой политики Запада. Наиболее удачный кадр запечатлел клубы черного дыма, за которыми виднелось очертание белоснежной Ратуши, насыщенной прекрасными видами. Отвратительное в своей инфернальной красоте зрелище.
Машина жестокости погрузилась в беспробудный сон на долгие годы. Но колебания, пусть и малейшие, пробудили безудержный вулкан и заставили извергнуть всю грязь и нечистоты, копившиеся в жерле больше полувека. Таков обычный закон природы – чем дольше ты отворачиваешься, тем ближе они подбираются. Питаешь иллюзии? Получаешь мгновенную смерть в реальности. И самое отвратное заключается в том, что этой машинизированной твари нравится наблюдать, она получает наслаждение от увиденного. Она – большой затейник. Дает несчастным смертным надежду, дабы те мучились поколениями и строили грандиозные планы по освобождению, а потом, ради развлечения, она кардинально меняет правила игры. Предыдущие планы вряд ли сработают, а на построение новых уйдут годы. И так по кругу.
Раз за разом.
Поэтому и возникали антиправительственные организации, называвшиеся так из-за стремления самого правительства обезличить любые общественные движения или тайные сообщества потенциальных революционеров. Лучше пресечь недовольства и роптания на корню, чем разбираться в причинах их появления. Исключение почему-то было сделано только для прославенного клуба Эдем, куда жаждали попасть почти все политики и деятели культуры. Кто бы не захотел присоединиться к алкогольной феерии бывших губернаторов? Или к обсуждению биржевых котировок со старым банкротом из Ливии? Раскритиковать режим Беларуси с политической заключенной, прячущейся в клубе под вымышленным именем? Пофлиртовать со знаменитостями, бегущими от повседневности? Насладиться картинами токсикоманов и сочинениями меланхоличных авторов? Или же послушать знаменитого певца, прилетевшего сюда на частном самолете с желанием развеяться? Эта компания создана для захвата мира и преобразования его в настоящий Эдем.
Но была и обратная сторона богемы: убийцы, наемники, киллеры и палачи. Их мало интересовали развлечения, скорее они существовали за счет тех, кто веселился в стенах клуба, пока другие выполняют всю грязную работу. Среди таковых были двое отчаянных Вестника Смерти, вырвавшиеся на центральную площадь под ночным покровом. Им не привыкать ко тьме. Бродячие собаки рождаются и срастаются с ней. Пробравшись в недостроенное здание, заброшенное в начале акций протестов, Илай и Рэйз начали обыскивать все вокруг. Надев черные куртки с неяркими джинсами, они сливались с местностью и таким образом избегали патрулей. Впрочем, видневшийся из-за спины Данбара дробовик говорил красноречивее любых заверений.
Мирным протестом тут не пахло.
– Стреляли отсюда, – работая на полицию специалистом по баллистике, Рэйз отошел к самому краю цементной стяжки, защищенной слабыми голыми стенами и дырой в разорванном целлофановом пакете, предназначенной для окна. – Профессиональная работа. Гильз не осталось. Следов пребывания – тоже. Только неудавшаяся жертва.
– Если профессионал, то почему не на смерть?
– Пару миллиметров левее и летальный исход был бы гарантирован, – опустившись на колени, эдемовец обшарил рукой подозрительные выступы и трещины. – Догадка верна. Я понял это еще на площади, но не успел сориентироваться. Флаги. – взглянув на простирающуюся перед недостроем площадь, полностью затянутую черным дымом, Рэйз поморщился. – Подул ветер и полотнище флага сбило первоначальную траекторию. Но еще бы чуть-чуть и все.
– Пора уходить.
Раздавшиеся невдалеке выстрелы заставили солдат ретироваться со стройки. Лишь на мгновение Данбар задержался на одной из лестниц, осматриваясь. В таких местах он провел большую часть послевоенной жизни, наполненной контрактами смерти и вечными побегами от полиции. Фыркнув, палач последовал за своим соратником на нижний ярус, однако им пришлось резко замереть на месте, когда яркий свет фонаря осветил две фигуры.
– Не двигайтесь! Руки за голову или мы вас расстреляем! – Илай собрался извлечь из кобуры ружье, но осекся. По подсчетам, перед ними должно было быть человек семь. Он не успеет уложить и двоих, как будет изрешечен пулями. – Медленно повернитесь! Без резких движений!
– Хватит играть в плохого полицейского, Барри, – более мягкий и благозвучный голос зазвучал где-то слева. Развернувшись, эдемовцы прищурились из-за яркого света, но говорившего разглядеть так и не смогли. – Вы знаете, что нарушаете закон, когда гуляете по улицам после комендантского часа? Еще и вооруженные. Есть разрешение?
– Мы из службы безопасности. Работаем под начальством Мэтта Рафа, – с предельной осторожностью Рэйз достал из кармана значок агента и выставил лицевой частью. – Исследовали место, откуда стреляли в Армана Волкера.
– Видишь, Барри, нет нужды в агрессии, – незнакомец уверенно положил руку прямо на дуло чужого автомата и опустил. – Как новому шефу полиции, мне приятно в свой первый день на работе встретить коллег из другого ведомства. – Илай по-прежнему плохо различал черты говорившего, но испытывал необъяснимые опасения. – А вы, господин, как я понимаю, верующий?
Неожиданное обращение отрезвило Данбара, вынудив опустить глаза на свой крест, болтающийся на шее. Он редко носил его на груди, но сегодняшний случай не менее особенный, чем выходные дни. Буркнув что-то неразборчивое в ответ, палач кивнул и недобро прищурился. Как бы там ни было, офицер этого не заметил или же сделал вид. Улыбнувшись, он лишь запустил руку под форму и извлек оттуда свой крестик.
– Приятно встретить единомышленника. Я бы хотел задержаться и познакомиться с вами, но, к сожалению, время не позволяет, – изысканный в выражениях, он едва ли походил на других малообразованных служителей порядка. – Вы не знаете, когда открывается приемная мэра?
– Не имеем ни малейшего понятия, сэр.
– Очень жаль. Что же, не буду задерживать вас. Работа зовет, да? Если захотите снова пересечься со мной за кружкой пива, то обратитесь в главный офис управления. Вам всего лишь нужно будет попросить Рэйлана Догвелла.
Вежливо пообещав составить компанию незнакомцу, эдемовцы поспешно удалились со стройки. Их смутило появление нового шефа. Слишком много совпадений за этот дурной день. Отойдя на приличное расстояние, товарищи услышали выстрелы. В тот вечер на стройке пряталось много невинных протестующих.
Ратуша, улица Короля Баала.