– Джеймс, – все, что исторгнул из себя кровожадный солдат, почесав щетинистые щеки. С таким внешним видом он действительно походил на грязного беспринципного наемника. – Ты совсем не изменился. Все так же пространно рассуждаешь о политике. Только постарел.
– Что же, постоянные поездки утомляют. Тебе ли не знать, – делая шаг за шагом в сторону своего оппонента, Джимми предусмотрительно держался на виду снайперов. Он не собирался умереть под градом пуль. – Но давай вернемся к злободневной теме. Ты хочешь заполучить Волкера, да? Для чего нужно было невинных людей беспокоить? Не мог как-то поделикатнее действовать? И кто тебя послал? Мастерс?
– Удивишься, но как раз он был против этой затеи, – эмиссар на секунду прикусил губу, пропустив момент, когда Гровер сделал широкий шаг в его направлении. – Это полностью моя инициатива. Поэтому подготовка такая хорошая. Хотя вы, похоже, были предупреждены заранее. Или ковид настолько страшен, что лучше держать оружие под подушкой?
– Твое чувство юмора осталось на прежнем уровне мрачности, мой старый друг. Зря тебя тогда выгнали с поста. Ты делал честь своему крайне затратному министерству. Еще при мне его очень сильно хотели реформировать. А лучше распустить. Ты бы мог стать безработным раньше!
– К чему все это, Джеймс? Ты же меня знаешь – я не отступлюсь. И не отреагирую на провокацию. Вы меня хорошо обучили, – оскалившись, хищник облизнул губы и заглянул политику за спину. – Можете сопротивляться. Так даже веселее.
Деранжер, сопровождаемый неизменно вежливой улыбкой, хотел запротестовать, но его сбила с толку резко затормозившая на углу машина, из которой пассажиры буквально выпрыгнули. На их глазах разворачивалось настоящее поле битвы. К несчастью, силы были неравны. И понимали это многие. Особенно Виктория, пытавшаяся прорваться вперед, но натолкнувшаяся на преграду в виде вытянутой руки своего телохранителя. Мальчишка оттеснил ее в сторону, при этом достав пистолет из кобуры и направив его на виновника масштабного сборища. Брэм сверкнул глазами без очков и кивком головы указал солдатам на неожиданных гостей с оружием. К Королеве тут же подоспел Гудвин, бросивший транспортное средство на другой стороне дороги. Он призывал жителей укрыться в безопасном месте, а незаконные формирования – сдать автоматы немедля.
– Господин Гудвин, я безумно рад, что Вы ответственно подошли к своим обязанностям, но стоит ли рисковать собственной жизнью ради какого-то ублюдка без сознания? – Министр с интересом наблюдал за действиями градоначальника, отчаянно жестикулирующего. – До чего вы забавные. Играть с вами – одно удовольствие. – повернув голову к стоявшему на месте Джеймсу, Гровер с триумфальной усмешкой на устах развернулся к невольным свидетелям. – Мисс Маргулис, Вы с таким завидным рвением не спешили к трупу собственного дяди. А тут – какой-то любовник. Это не Ваш уровень.
– Мы уже много раз обсуждали это, господин Гровер. Мои ответы были предельно ясными. Но Вы же захотели собрать публику! – вцепившись в руку юноши, Перри нервно следила за сборищем на улице. – Чего Вы хотите на этот раз?
– Правосудия для всех, – сосредоточив взгляд голодных глаз на смиренной фигуре Деранжера, военный размял шею и поднял пистолет на уровень его глаз. – Можно начать с тебя, предатель.
– Я призываю всех собравшихся бросить оружие и опуститься на землю! – раздавшийся голос из громкоговорителя на другом конце переулка привлек всеобщее внимание. Новый шеф полиции, в отличие от предыдущего, понимал, что входит в его обязанности. – Вы нарушаете карантин, не соблюдая изоляцию! Немедленно бросьте оружие на землю! Мы откроем огонь по любому, кто окажет сопротивление столичному полицейскому департаменту!
– Значит, ты все еще жив, – челюсти свело от напряжения. С противоположной стороны уже стоял целый наряд полиции в количестве двенадцати человек, державшими оружие наготове. – Даже своих апостолов возродил. Это смешно. Правда, Джеймс? Или тебе больше не весело?
– Я консультировал террористов на Востоке нашей страны. И на Ближнем Востоке. Думаешь, мне некомфортно под дулом? – Деранжер сократил расстояние, едва не касаясь пистолета лбом. – Я могу не только Светония цитировать.
Озадаченный Гровер стиснул зубы до противного скрежета и выпрямился, возвышаясь над всей толпой. Попытка запугать жертву не увенчалась успехом – подстрекающая улыбка все еще сияла на внешне невозмутимом лице. Выйдя из себя окончательно, Брэм уже был готов избавить мир от еще одного псевдоинтеллектуального холуя, однако визжащие сирены на автомобилях служб безопасности выбили почву у него из-под ног. Остановившись на третьей, свободной улице, все агенты моментально заняли выгодные для обстрела позиции. Ими руководили Мэтт Раф, всегда блистающий в выглаженных костюмах. Он направил пистолет на вооруженного Брэма, который, в свою очередь, держал на мушке своего давнего врага. Понимание пришло очень скоро. Даже, если он убьет поганого Деранжера, его расстреляют с трех разных сторон перекрестка. А солдаты гвардии вряд ли успеют сориентироваться и будут расстреляны за считанные секунды. Конечно, жизнь одного поганого дезертира не стоила пятнадцати чужих. Ухмыльнувшись, Брэм медленно, неспеша опустил руку с оружием. На фоне все еще гремел голос шефа, призывающего сдать все автоматы.
– Ты в меньшинстве, Брэм, – констатировал осмелевший Джеймс, выдохнувший от осознания их первой крупной победы после разгромного поражения на площади. – И что теперь?
– Я восемь лет ждал шанса отомстить, – с подкупающей печалью изрек военный, пряча пистолет в кобуру. – Могу еще подождать. – знаками он приказал гвардии последовать его примеру, после чего они дружно отступили назад к машинам. Как и ожидалось, перегородившие въезд агенты с неприкрытым отвращением пропустили весь конвой.
Джимми смотрел вслед уезжающим автомобилям с какой-то странной растерянностью. А затем опустился на ступени больницы и, сложив ладони на коленях, выдохнул. Доктор взглянул на него с сочувствием и предложил пройти в кабинет, но тот отказался. Незачем отвлекать врачей. Ведь внутри было много раненных. Им требовалась профессиональная помощь.
– Вы в порядке? – Виктория подошла ближе и села рядом, доставая сигареты дрожавшей рукой. Пальцы не слушались, постоянно царапая ногтями железное покрытие зажигалки. – Твою мать. Это перешло все границы. Что нам с ним делать?
– Полагаю то же, что он собирался сделать с Арманом, – тупо уставившись в одну точку, эмиссар вспоминал чернеющее дуло пистолета у своих поблекших глаз. Еще немного и Гровер сорвался бы. – Нужно избавиться от него.
Он не отличался кровожадностью, но нападение на больницу средь бела дня – это тоталитаризм, недозволенный даже Маунтану. За такое наказывали.
Библиотека Эдема.
Перепуганные новостные порталы не спешили сообщать о дерзкой попытке штурмом захватить больницу с больными коронавирусом, в результате которой погибло двое человек. Мужчина и семилетний ребенок, навещавший мать. Душераздирающие крики женщины до сих пор стояли в ушах Гудвина, когда он присел на корточки, чтобы успокоить ее и помочь врачам убрать труп. Только животное без морального кодекса могло так необдуманно поступить. И все ради какого-то полуживого политикана, представляющего угрозу для половины мира. Себастьян лично готов был отключить аппарат жизнеобеспечения, чтобы избавить себя и человечество от постоянного нытья. Проведя меньше полугода в мэрском кресле, он отрастил себе длинные, прочные клыки ирландского волкодава и принял это прозвище, невзирая на сомнение товарищей. Ибо прошлый владелец клички почил с миром во время одного из многочисленных столкновений с отребьем Волкера, когда они еще враждовали между собой. Перемены бывают болезненными. Но время позволяет забыть о прошлом быстрее, чем хотелось бы.
Единственное, что удерживает воспоминания в ненадежной мозговой коробочке – это книги. Их несправедливо похоронили под слоями цифровой пыли, но это громадная ошибка. Компьютер может сломаться или подхватить вирус. А книга практически вечна. Если не злоупотреблять ею, осознанно не портить и не разогревать камин страницами, она прослужит дольше любых машин с преувеличенно полезными функциями. Гудвин не любил читать. Родители не смогли собрать нужную сумму на поступление в университет, а школьные знания прививали разве что любовь к сомнительным развлечениям. Но даже контрабандист не смел отрицать ценность великих книг. В частности, именно эта причина побудила его подняться на второй этаж и, вместо центрального кабинета, взять немного правее и дойти до упора, в одну из менее посещаемых комнат. Зря. Она была гораздо больше среднестатистического номера для постояльцев, но, безусловно, уступала размерам обычной библиотеки. Хотя здесь хранилось несколько тысяч экземпляров для вполне свободного доступа. Участники клуба приносили свою ненужную литературу из дома или других мест, пополняя таким образом коллекцию.