– Умный мальчик, – погладив дядиного пса, Маргулис получила ни с чем не сравнимый восторг от контакта с приятной, лоснящейся шерстью. – Умнее многих людей. – невнятный стук в дверь заставил пса недовольно зарычать и отойти подальше. – Заходите.
– Прошу прощение за беспокойство, Ваше величество, – осмотревшись, приглашенный мормон прикрыл за собой дверь и, сложив руки перед уменьшившимся животом, грустно улыбнулся. От него веяло каким-то невысказанным беспокойством. – Я знаю, что у нас запланирована встреча через час, но обстоятельства сложились немного иначе.
– Вам следовало меня предупредить, святой отец, для наших переговоров ничего еще не готово, – придя в себя, Перри выдавила смущенную улыбку и потушила сигарету. Сегодня они почему-то не радовали главу религиозной общины. – Что-то случилось?
– Я думаю, нам стоит прекратить сотрудничать, – схватившись за пояс ремня, с непривычки после похудения, Давен не нашел себе места и остался стоять возле двери. – Ваша организация теперь занимается большой политикой. Работает с серьезными людьми. Я боюсь, моя церковь уже не сможет обеспечивать Ваши нужды. Сегодня Вы забираете последний груз?
– Да, но я не понимаю, как это связано с политической активностью Эдема. И о каких серьезных людях идет речь? Наши клиенты не изменились за три года. Если проблема в деньгах, то скажите прямо. Мы повысим сумму благотворительных взносов. На карантине все нуждаются в помощи.
– Дело не в этом. Ваши взносы всегда помогали моей церкви. Но я не знал, что на протяжении… трех лет с моей благодатной почвы кормились еретики, – с непониманием взглянув на Карнэги, женщина почти вывела его из себя. – Я говорю про Джозефа Рокуэлла! Отступника! Террориста! И убийцу наших граждан! Вы обманывали меня все эти годы! Я думал, что просто держу оружие, а Вы отправляете его в отдаленные области своим союзникам. Но не вооружаете секту больного маньяка с…
– Вам следует быть осторожнее в высказываниях! – резко поднявшись с кресла, вдова хлопнула ладонями по столу. Раньше за ней такое водилось в крайне редких случаях. С какой стати вдруг она встала на защиту временного приверженца, которого видела всего один раз? – Подумайте: чем он кардинально отличается от Вашей братии? Вы монополизировали производство свечей и несправедливо распределяете их по другим храмам. Только потому, что сами так захотели. И Вы защищены влиятельными друзьями вроде меня. Так чем Вы лучше?
– Я не убиваю людей, – упрямо возразил Давен, уставившись в одну точку за окном. – В этом мы с ним расходимся. Во взглядах на первородный грех.
– Не пытайтесь оправдать себя. Разумеется, эти вещи несравнимы между собой, но так ли чиста Ваша паства, как Вы всех уверяете? Я слышала много историй. Если кто-то пытался обратиться к правительству за помощью из-за Вашего произвола, то эти церкви либо закрывали, либо святых отцов и батюшек находили с проломленными головами. – выражение животного испуга на лице мормона подстегнуло Викторию. – Раз уж мы говорим начистоту. Вас действительно разделяет колоссальная пропасть. Он борется за идею, в которую верит. А Вы?
– Достаточно. Я думаю, нам следует остановиться прямо сейчас, – вялым движением руки святой отец призвал к перемирию. – Пока не стало слишком поздно. Я ничего не имею против Вас лично и никогда не имел. Но совесть не позволяет мне работать с тем, кого я ненавижу.
– Ненависть – это грех, – кто бы говорил. Но сегодня же официальный день лицемерия. – Зачем же Вы в таком случае явились на встречу на крыше?
– Хотел увидеть, правду ли говорят о великом Предвестнике Апокалипсиса. Был разочарован. На мой взгляд, обыкновенный солдафон-шизофреник. Но Библию знает хорошо, – отвернувшись к стенке, Карнэги постоял так пару минут. – Мисс Маргулис, Вы позволите совершить процедуру омовения? За три года я ни разу не выходил от Вас без нее.
– На прощание, – попросив участников клуба приготовить небольшую емкость с теплой водой, нахмурившаяся вдова изучала заметно исхудавшую телесную оболочку старого грешника. – Мне нравились наши душевные беседы. Очень раздосадована Вашим решением. – наблюдая за тем, как епископ тщательно вымывает руки, она ощутила некоторую нотку грусти. Постепенно от нее уходили самые надежные соратники. – Святой отец. Вы можете пообещать мне не говорить кому-либо о том, что видели на крыше? Ради нашей общей безопасности.
– Я уже говорил Вам, что ненавижу три категории людей? Педофилов, коммунистов и атеистов? Кстати, Ваш новый друг один из них, – фыркнув, хозяйка клуба поморщилась. – Но еще я терпеть не могу предателей. Пожалуй, могу согласиться на сосуществование с коммунистом, но точно не с последователями Иуды. Мое почтение. – поклонившись, Давен улыбнулся и вышел из комнаты в сопровождение телохранителя.
Через пару минут в кабинет без разрешения проник Гудвин, осмелевший настолько, что шепнул через щель в приоткрытой двери предупреждение о том, что Королеве нужно привести дела в порядок, поскольку к ним пришел важный гость. Напрягшись всем телом, Перри опасалась встретить очередного политика с завышенными требованиями к коалициям. Как правило, тем было совершенно плевать на всех, кроме собственных голодных детей. Которым обязательно нужно раздать по машине или гранту на обучение заграницей. По скромным убеждениям Виктории, лучше работать с идейными психопатами или загнанными режимом в угол манкуртами. У них особая чувствительность к провалам, а выработанное годами трудолюбие помогает продержаться дольше оппонентов. Как и природная осторожность. Согласно кивнув, женщина с ужасом ожидала познакомиться с неперспективными друзьями мэра. Впрочем, сказать, что она была удивлена, когда в кабинет вошел новый шеф полиции, значит не сказать ничего.
– Господин Догвелл любезно согласился посетить нас и проверить, как мы поживаем. Карантин в заведении привел к опустению всех залов. Я себе даже не могу заказать выпивку в номер, – не жалея красноречия, Себастьян буквально рухнул в кресло перед столом и сделал приглашающий жест замешкавшемуся гостю. – Смотрите. Мы не нарушаем. Регулярно дезинфицируем номера и самих себя. Держим социальную дистанцию. Развлекаем себя на изоляции.
– Что за цирк ты устраиваешь? – рявкнула недовольная Виктория, начиная выходить из себя. Она потеряла испытанного союзника, чтобы заручиться поддержкой незнакомого сноба со значком? – Что Вы здесь делаете? Я думала, в нашу последнюю встречу Вы четко обозначали позицию по сотрудничеству с моей организацией.
– Я не могу сказать, что мое мнение сильно изменилось, – игнорируя обстановку кабинета, шеф смотрел исключительно на собеседницу. – Вы не легитимная власть. Но усиленно притворяетесь ею. Мне кажется, так не должно быть.
– То есть, Вы считаете, что мы хуже Гровера, который убил десятки, если не сотни людей в центре города, а потом собирался взять штурмом клинику с больными коронавирусом, но на все можно закрыть глаза, потому что у него есть официальная должность в кабинете министров?
– Я этого не говорил. Но по законам прав у него больше, чем у Вас.
– Не упоминайте этого страшного слова в нашем Городе. Закон, – насмешливо протянула Перри, высокомерно вздергивая подбородок. – Я могу понять Вашу святую веру в Конституцию и другой мусор на красивой бумаге, но наша реальность совсем другая.
– Вы ее такой сделали, – пожав плечами, Рэйлан снял фуражку и поправил растрепанные волосы. – И Вам подобные. Вы спросите меня – почему я так говорю? Да потому что я так думаю. В этом вся Ваша пресловутая реальность. – сдержанно улыбнувшись, полицейский не стал выдерживать эффектную паузу дольше положенного. – Но ее можно менять. Гудвин сказал мне, что Вы хотите сделать. – приподняв брови в легком недоумении, вдова перевала взгляд на валютчика. Тот себя ничем не скомпрометировал, продолжая увлеченно слушать чужую беседу и гладить собаку. – Я признаю, что идея отправить гуманитарный груз в наиболее пострадавшие регионы Республики весьма похвальна. Я уже пообещал закрыть глаза на ночные передвижения грузовиков. Надеюсь, после этого мы в расчете? – последняя фраза была адресована расслабленному контрабандисту, мгновенно кивнувшему. – Хорошо. Я буду на связи. Предупредите, когда нарушите изоляцию. – с этими многообещающими словами Догвелл надел фуражку обратно и направился к выходу. За ним исподлобья наблюдали два эдемовца, остановившиеся на пороге.