– Да пошел ты… – сплюнув кровавый сгусток, эдемовец закрыл глаза, надеясь, что галлюцинация исчезнет. Но вместо нее появилась другая. – Здравствуй, дядя. Ты пришел проводить меня в Ад? Кто тебя послал?
– Где твоя стая, Томас? – опустившись на одно колено возле племянника, Райджел посмотрел на него с каким-то сочувствием. Ложь. Призраки не сочувствуют. – Ты нашел, что так долго искал? – не дождавшись ответа, Флоррик поднялся на ноги и повернулся спиной, намереваясь уйти, но на удивление цепкая хватка обессиленного мертвеца приковала его к месту.
– Стая ждет и лает! – прокричал Томас, мгновенно отпрянув от человека, которого ранее схватил за ногу. Им оказался Гровер, подобравшийся слишком близко. – Стая ждет меня.
– Желаю удачи, – не дрогнув, Брэм выстрелил несколько раз. Тело подрагивало от каждой пули, а затем обмякло и завалилось на бок. Немного оглушенный министр заметил валявшийся рядом пистолет и поднял его. С личной гравировкой в виде головы собаки. Изящная работа. На войне принято забирать трофеи, поэтому он не погнушался спрятать его в кобуру. Через пару минут их выжженную поляну заполнили полицейские машины во глав с шокированным Догвеллом. – Вы опоздали. Мы накрыли целую сеть незаконных перевозок оружия. Скорее всего для боевиков с восточных областей. Мы проведем независимое расследование. Остальное – ваша забота. – они успели погрузить тела убитых военных и убраться подальше.
– Рэйлан, взгляни сюда, – все еще изумленный шеф успел натянуть маску безразличия и подошел к одному из апостолов. Тот как раз освещал фонариком изрешеченное пулями тело эдемовца. – Какое месиво. Он не пожалел патронов. А еще у нас пожар в лесу. Мы уже вызвали службу.
– Проконтролируй тут все, – сняв фуражку, Рэйлан стал на колени перед мертвецом. Апостол не стал вмешиваться, но пробормотал себе под нос что-то невнятное о безумцах. Это значения уже не имело. – Господи, я не знаю, что мне делать. – мужчина был знаком с погибшим. Точнее, видел всего пару раз. – Зачем все эти испытания? – не дождавшись ответа, Догвелл провел ладонью по лицу умершего и попытался прикрыть его веки пальцами, но безуспешно. После этого он приложил немало усилий, чтобы поднять тело. – Мне нужна машина. – смутившиеся полицейские расступились, предоставив свободный рабочий транспорт.
Через часа в двери Эдема постучали. Там уже знали о случившемся, но не верили до конца. В них еще теплилась надежда, что сейчас откроется чертова дверь, а за ней окажется Томас, чудом спасшийся и заполучивший голову Гровера как трофей. Но реальность всегда отличалась суровостью. На пороге стоял Рэйлан вместе с завернутым в плед телом. Не обращая внимания на испуганные, злобные и удивленные взгляды, он занес труп в вестибюль и положил на ковер. Вся выглаженная форма была перепачкана кровью, а фуражка осталась в салоне автомобиля, из-за чего он чувствовал себя некомфортно. Шепот недоверия звучал на задворках подсознания. Закрыв глаза, Рэйлан сосчитал до пяти и набрал побольше воздуха в легкие. Он бы хотел закричать. Так громко, как мог. Но слова застряли в горле при появлении Виктории. Увидев собственного брата в луже крови на ковре, она рухнула на пол посреди коридора.
Во сне к ней пришел Майкл, погибший гораздо раньше, и пообещал заботиться о маленьком братце. Все закончилось. Его боль ушла.
Комментарий к Ночь пяти собак
* Герцог Фокалор – могущественный демон в чине герцога Ада, в его власти убивать людей, топить их в водах и переворачивать корабли, поскольку он управляет морскими ветрами.
** Маркиз Андрас – великий демон, появляется в образе ангела с головой совы, верхом на сильном черном волке. В его службу входит сеять раздоры.
========== Меня там нет ==========
Череда домов поглощают меня,
Я чувствую касание их холодных рук.
Теперь это повсюду.
Однажды все эти поглотит меня целиком.
А затем исчезнет снова.
Этот механизм не станет передавать,
Те мысли и страхи, которые давят на меня.
Будь ребенком, сделай круг,
Пока мы все не погибнем.
И не исчезнем снова.
Окунись душой в любовь.
Radiohead – Street Spirit.
Смерть одной собаки символизирует гибель всех собак.
“Американские Боги”.
Месяц тотального бездействия компенсировала яростность нового наступления. Они сражались за солнце, едва выступившее из-за невысокого холма и осветившее несколько танков. Выстрелов не последовало. Город не был готов к нападению террористов-боевиков, окопавшихся на другой части разделительной линии. Полусонные горожане, по привычки рано проснувшиеся несмотря на карантин, с удивлением обнаружили в центре площади печально известные голубые флаги с неказистой букой “P”. Каждый житель Восточных округов понимал, что территория, некогда именуемая домом, отныне им не принадлежит. Ее оккупировали так называемые Протекторы и Предвестники. Оказывать какое-либо сопротивление бесполезно. Лучше принять новые условия жизни и сотрудничать со своими соотечественниками. Но несогласные находились всегда. Потом они где-то доставали оружие и усложняли окружающим жизнь. Через пару часов в окнах ближайших зданий блеснули автоматы и винтовки устаревшего образца.
Началась предсказуемо ненужная бойня.
Половина жилого квартала превратилась в руины после пятичасового обстрела. Проповедовать любовь к ближнему – это одно. Но заключать в объятия предателя в бронежилете и с автоматом наперевес – совсем другое. Захватчики давно установили правила: никакой пощады убийцам, их сподвижникам и подстрекателям. Неважно, кто виноват в смерти двоих протекторов – торговец фруктами на перекрестке, неадекватная женщина, солдат с четким приказом или мэр, отдавший этот самый приказ своим ручным радикалам. Все будут казнены публично, в назидание другим. Их тела либо хоронили в общей могиле, не позволяя родственникам приблизиться, либо просто оставляли гнить на земле. Чтобы ни у кого не возникло сомнений относительно намерений всех собравшихся демонов. К помощи авиации теперь прибегали крайне редко. Топлива не хватало. Патроны приходилось экономить. Постоянно расходующиеся материалы убывали. Требовались новые поставки, которые задерживались или застревали на закрытых границах. Европа отказала в дальнейшем сотрудничестве, требуя подчинения меняющимся концепциям. Но они породили монстра и не были в состоянии удержать его на поводке.
Таков закон природы: хищник выходит из-под контроля и убивает своих мучителей, вырываясь на волю. Поэтому никто не мог противостоять мощной армии безумных фанатиков и отставных военных. Опытность вкупе с энтузиазмом создавали гремучую смесь массового поражения. Она идеально балансировала на грани откровенного безумия и неконтролируемой жестокости. Ночь превращала их в невидимую карающую машину, а дневной свет освещал кровавые лица, давая возможность понять, что вместо людей перед ними предстали настоящие безбожники. Беспощадные, безжалостные, бесконтрольные, безудержные. Страх, сострадание, милосердие, мораль – такие качества не были им присущи. Никого не терзали угрызения совести. Никто не пытался обмануть себя и надеть чужую маску. Они знали, что представляют первородное зло. Не оспаривали факты. И спокойно существовали дальше. Как и любой здравомыслящий человек.
Их жизнь, в сущности, такая короткая, могла оборваться в любую минуту. Зачем жалеть о земных прегрешениях? Одних тренировали нарекать все грехом и истреблять живое в зародыше. Другие умели подрывать целый небоскреб и хоронить под его завалами невинных гражданских. Какие к черту моральные терзания, если мозги промыты до основания? Обычные человеческие качества уже не рассматривались как нечто абсолютно нормальное. Важно исполнить приказ командования, не задавая лишних вопросов. Любые сомнения истолковываются как неподчинение. После этого виновный больше никогда не завоюет прежнего доверия. Если останется в живых. Нужно верить в догматы, преподносимые лидерами. Иначе какой в них тогда смысл? Извращать истину все же может каждый. Но убедить других смертных, что именно его истина – единственно верная в нашем дурном мире, – вот настоящее искусство манипуляции сознанием.
Рокуэлл преуспел в этом умении лучше остальных. Его подчиненные, тенью скользящие за своим самопровозглашенным Пророком, молчаливо принимали на веру любые высказывания. Если бы завтра они действительно захватили Ватикан и короновали террориста, верные последователи сразу бы облачились в кардинальские одежды и разыгрывали бы роли добрых христиан до самого конца. Они выполняли задания с пугающей машинальностью. Убивали по первому требованию. Взрывали себя вместе со стратегическими объектами. Ни разу не жаловались на судьбу. И поддерживали Отца Джо до ожидаемой победы или унизительного поражения. Пока незаменимый пастырь, чье лидерство никогда не оспаривалось, любовался красивыми закатами на усеянных трупами холмами, рядом валялись использованные гранаты или боевые снаряды. Но он не обращал никакого внимания на внешнее кольцо хаоса. Его интересовали причудливо нежные тона, окрасившие ранее хмурое небо.