Закрыв лицо руками, Маргулис с ужасом строила теории относительно того, каким образом Волкер мог узнать о произошедшем. Прошло меньше двенадцати часов и ни один новостной портал не заявил о перестрелке на отдаленном от Города шоссе. Но откуда ей знать? Она провела все время в астрале и не жаждала выходить из него ради унижающих сочувствий и глупых предположений репортеров. Арман тем временем ломился в кабинет, не обращая внимания на столпившихся за спиной эдемовцев со скорбными лицами. Когда ему впервые позвонили, он не поверил в историю с перевозкой, но по мере углубления в детали общая картинка обрисовалась слишком ясно. Это разозлило. Невзирая на рекомендации врача соблюдать постельный режим, Кардинал сразу же собрал многочисленную свиту зверолов и пошел на штурм крепости под названием “Эдем”. Сраный замок Монсегюр. Каково же было изумление, когда ему просто открыли парадную дверь и пропустили внутрь. Почему-то во взглядах собравшихся отражалась вселенская пустота.
Они будто лишились частички себя.
Впрочем, ответ на не заданный вопрос появился при входе в главный зал, в центре которого уже стояли четыре гроба. Один из них стал прибежищем для изуродованного тела великого Томаса, заместителя Королевы. Отшатнувшись, Мануэль раскрыл рот и пробормотал что-то несуразное, потом наклонил голову и простоял так несколько минут в окружении скорбящих, шепчущихся и плачущих. Гнев пожирал его нутро, но позднее он уступил место раскаянию и печали. Позорная пуля вывела его из игры на месяц, когда в нем больше всего нуждались близкие и соратники. Но Виктория всегда будет на первом месте среди них всех. Поэтому он не стал повторять дважды и отошел на безопасное расстояние от двери, позволяя Артуру тремя мощными ударами выбить ее из петель. Внутри они обнаружили лежавшую на полу женщину и безучастного незнакомца, что стоял рядом.
– Кто ты такой? – рассвирепев, Регент оттолкнул сгрудившихся солдат и свирепо взглянул прямо в глаза телохранителю, бросая вызов. Тот никак не отреагировал, даже не пошевелился. – Я повторяю вопрос…
– Это Майкл, – слабый полушепот, напоминающий загробный вой, заставил всех обернуться. – А что Вы здесь делаете, Джозеф? – брови Мануэля шокировано взметнулись вверх, а язык заплелся, так и не найдя подходящих слов. – Вы пришли за мной?
– Ты снова принимала, – констатировал Арман, знаками подзывая главного зверолова. Артур не стал мешкать и поднял женщину с пола, взвалив на руки. Вместе они последовали к выходу. – Я знал, что этим все кончится. Ты меня не послушала и вот расплата…
Она не слышала дальнейших причитаний. Ей казалось, что Рокуэлл подхватил ее на руки, чтобы помочь перейти на Ту Сторону. Почему именно он? Не дядя, не брат, не убитый отец. И не мать, так ни разу не появившаяся во снах или видениях? Виктория не могла думать и переносить боль одновременно. Отключившись, она погрузилась в долгожданный сон, где все было прекрасно и так красиво. Где не было страданий, печальных концов и разбитых сердец. Одна сплошная мечта художника, потерявшего смысл жизни и веру в человечество. Но из блаженных грез ее насильно вытянули последствия принятия многочисленных веществ. Сутки она промучилась, подскакивая в постели и срываясь на душераздирающий крик. Ее успокаивали незнакомые люди, накрывали одеялами и возвращали обратно в покинутый сон. Так продолжалось бесконечно долго. До тех пор, пока вся отравляющая разум гадость не выветрилась вместе с иллюзиями. Ощутив заветное облегчение, Перри распахнула глаза и вобрала свежий воздух, прорывающийся через открытое окно.
– С пробуждением, – слившийся с темнотой ночи Волкер не стал щадить ее чувства и подал голос в первое же мгновение. Устроившись в глубоком кресле, мужчина явно неоднократно проводил там часы сна. Тем не менее, сейчас он выглядел изможденным и нервно отбивал такт пальцами по набалдашнику трости. – Хочешь воды?
– Где я? – обстановка казалась ей знакомой и вместе с тем неизвестной. Все из-за сгустившегося мрака. – Куда ты меня привез?
– В твою собственную квартиру, разумеется, – не став углубляться в ненужные детали переездов и треволнений, Волкер раскрыл маленькую бутылку воды и буквально вложил в дрожавшие руки. Видимо, любые движения причиняли ему н меньше боли, так как он сжимал зубы одновременно с тростью. Подойдя к окну, Арман задумчиво отдернул штору и выглянул наружу. Мелкие капельки барабанили по стеклу.
– Это разве не трость Эрика Мундона? – Советник как-то странно посмотрел на нее, полуобернувшись. – Он просто хвастался ей месяц назад. Сказал, что приделал голову собаки в знак…
– Эрик умер в больнице вчера, – осекшись, Виктория опустила померкшие глаза тусклого оттенка на простыни. – Трость передали через знакомых по личному желанию покойного. Ему не удалось победить коронавирус. Может, оно и к лучшему. Не стал свидетелем того исторического фарса, что творился в нашем Парламенте. Мои поздравления. В стране официально нет Президента, а досрочные выборы назначены на начало лета. – усмехнувшись мелькнувшим мыслям, Мануэль прислонился лбом к оконной раме. – Забавно. Никогда бы не подумал, что Маунтан окажется на свалке истории благодаря обычному голосованию недалеких кретинов. Он мог бы оставаться у власти еще лет десять, подготавливая почву для меня. Мастерса бы уже ничего не интересовало в его возрасте и все бы прошло без лишнего шума. Но судьба – та еще стерва, правда?
– Мне очень жаль…
– Мне не нужна твоя жалость, – резко повернувшись, Кардинал наклонил бледное, похудевшее лицо и прищурился. – Ты нарушила наш договор. Опять. Ты поставила под угрозу жизни людей. Ты вела переговоры с боевиками. Ты убила собственного брата.
– Последнее несправедливо. Он знал, на что шел, – ему не удастся сделать ей больно. Не теперь. За время пребывания в летаргическом сне Волкер сильно изменился внешне, но внутренне так и остался жестоким, бесчувственным монстром. Чего она ожидала? – Как и все они. Я не обязана перед тобой оправдываться за свои решения. Наша коалиция рухнула, когда тебя подстрелили на площади, а я сидела в больничном коридоре и ждала твоей смерти. Я не могу описать чувства, которые испытывала в тот момент. Но могу совершенно точно рассказать об одном из них сейчас – это твое такое любимое сожаление. Я сожалею о том, что ты не умер. Потому что ты заслужил этого, ведь ты – убийца и психопат. Такой же, как Мастерс. И этот Город – ваша личная тюрьма.
– Все верно, я убийца. Но, по крайней мере, я знаю, кто я. А ты? – наклонившись над постелью, Арман использовал свой излюбленный прием давления пронизывающим взглядом. – И да. Я не забывал о том, что отобрал лучшие годы твоей жизни. Но я дал тебе намного больше. Разве наш обмен не был справедливым? Ты получила от меня огромный подарок – власть, о которой всегда мечтала. Обессмертила свое имя на страницах истории! – опустившись на край кровати, он взял ее за подбородок, вынуждая поднять глаза. – Я тебя люблю. Но ты не оставляешь мне выбора. У нас давно назревал конфликт и ты перешагнула черту. В очередной раз. Мое терпение тоже не безразмерно. Завтра мы похороним твоих сторонников и моего друга. После этого ты отойдешь от государственных дел. Отныне ты станешь послушной и тихой, будешь сопровождать меня на встречи с избирателями и вежливо улыбаться. Ты меня поняла? – кивнув, обессиленная вдова с облегчением повалилась на подушки и укуталась в плед. – Все еще отдаю дань твоему умению заводить друзей. Тот мальчишка, Майкл, назвался твоим телохранителем и не отходил от тебя. Поехал за нами на машине, не испугавшись оружия. Ночевал в салоне всю ночь. – Волкер сразу же поднял руку, призывая женщину к молчанию. – Я впустил его. В конце концов, это твой дом. Майкл спит на втором этаже. – каждый раз, когда он произносил ненавистное имя, его дергало от закипающей ярости. – Завтра будет охранять тебя возле гробов.
Ранним утром мрачная процессия двигалась по пустынным улицам в сопровождении полиции. По новым карантинным правилам, на похоронах не могли одновременно присутствовать более десяти человек. Так как покойники не считались, то можно было взять с собой пару помощников и скорбящих. Виктория ограничилась лишь преданным телохранителем, молчавшим всю дорогу до кладбища. Волкер последовал ее примеру и позвонил всего двум депутатам, близко знавшим Эрика. Весь процесс занял около двух часов. Троих эдемовцев похоронили на специально отведенном месте, выкупленном клубом пять лет назад. Оно предназначалось для тех членов общины, что не обзавелись семьей и брели по жизни одинокими, бесстрашными воинами. Их конец пришел. Но это не было путем Томаса, нелепо погибшего в попытке защитить товарищей. Или доказать им, что он чего-то стоил.