– И ты пришел ко мне без оружия, – констатировал Данбар, выбравшийся из-под пледа. – Значит, ты уверен в себе.
– Поразительное психологические наблюдение для скромного киллера. Но Виктория знала, что по итогу я останусь единственным стойким вестником смерти. Ты стал неэффективен после случая с Томасом. Впал в депрессию? – не дождавшись ответа, Маркус расправил плечи и прищурился. – Разницы никакой. Пора просыпаться от долгого сна.
Протянув руку вместо пистолета, он прождал всего несколько секунд, прежде чем Илай принял условия соглашения. Через пару часов в кабинете Королевы, оставленным на проветривание для выживших, собралось десять главных эдемовцев. Асов и рядовых, отвечающих за других солдат или за коммуникации с общественностью. Приходилось разрабатывать антикризисные методы на коленке. Салливан, на правах старшего, занял кожаное кресло за широким столом и сложил руки домиком, приготовившись выслушать доклад безучастных, утративших смысл жизни людей с претензией на неистощимую скорбь по погибшим. Кажется, Перри меньше страдала по брату, чем сборище никчемных трусов, спрятавшихся в комфортабельных номерах. Они не испытывали всех прелестей нескончаемой борьбы с коронавирусом, выжигающим легкие и здравый смысл.
– Ты завел дурную привычку опаздывать, Гудвин, – закурив сигарету, найденную в ящике стола, адвокат бросил недовольный взгляд на слегка оторопевшего мэра. – Сколько времени прошло с того момента, как тебе позвонили и пригласили сюда?
– Видимо столько же, сколько с момента твоей коронации, – угрюмо сообщил Себастьян, особо не веря в чудесное воскрешение ранее влиятельного лидера. – Я решал важные вопросы с Вуди. Есть продвижения по делу Тома. Пока не могу сказать что-то конкретное, след обрывается, но у нас есть надежда. – опустившись в глубокое кресло, подальше от стола, градоначальник извлек пачку Ричмонд и сжал в руках. – Лучше обсудить это наедине.
– А как же твой дружок Мэтт? – вмешался опирающийся на трость Лоуренс, прожигающий своего ситуативного оппонента насмешливым взглядом. Его скорее забавляла возможность ударить по больной точки, чем добраться до истины. – Я думаю, ты можешь прилюдно признаться, что полагался на предателя. Которого привел в наш дом.
– Мы рассматривали эту версию, но не уверены на сто процентов. Я бы ставил на Кинахана, если бы не знал, что мы умышленно солгали ему и назвали неверную дату перевозки. Изменения же произошли в последний момент и об этом знают считанные единицы. Будем отталкиваться от…
– Считанные? Ты же привлек одноклассников и Бог знает какую еще шваль из прошлого. Откуда знаешь, что информация не распространилась по каналам службы безопасности и не дошла до самого Гровера напрямую? Можешь искать виновных сколько угодно, но одно ясно точно: ты один в ответственности за случившееся. И обязан понести заслуженное наказание.
– Здесь я решаю, кто будет наказан, а кто – оправдан, – законник резко прервал диалог, выставив руку вперед. Из-под широких, немного изогнутых бровей виднелись сузившиеся глаза странного болотистого оттенка. То ли серо-стальной, то ли тускло-зеленый. – Себастьян, я хочу знать, кто в нашей организации решил воспользоваться привилегиями и сорвать всю операцию. Когда твой близкий друг выйдет на связь и расскажет, куда делись приставленные к конвою агенты, тогда я смогу понять, что же произошло два дня назад. А до тех пор прорабатывайте версии. Я хочу дать Виктории результат, когда она вернется.
– Кстати, куда она пропала? Я понимаю, убийство брата сломает кого угодно, но…
– Занимайся своими делами, – рявкнул Салливан, указывая сигаретой на зарвавшегося мэра. – У тебя были определенные преимущества в общении с ней. Так тебе, по крайней мере, казалось. Но это не значит, что я буду терпеть твои выходки и идти на уступки твоему инфантилизму. Пока ты играешь в большого начальника и считаешь, что можешь задавать любые вопросы, где-то там или даже здесь спокойно гуляет убийца. Возможно, он сидит в этой комнате. – переглянувшись, члены Эдема виновато потупили головы. – Томас был хорошим лидером, но чересчур осторожным. Не любил рисковать, продумывал каждый шаг и полагался на дипломатию. О мертвых либо ничего, либо правда. Она заключается в том, что он много позволял вам. И многое прощал или старался не замечать, если это не влияло на ход дела. С этого момента все будет по-другому. Каждый из вас – подозреваемый по делу несостоявшейся перевозки. Даже те, кто чудом спаслись от пуль. – Долан, сжавший кулаки от гнева, не рискнул идти дальше активной жестикуляции. – Вы под прицелом и будете оставаться под ним до тех пор, пока не докажете обратное.
– Что за хрень ты только что нес, Марк?! – когда помещение опустело, Кларк вскочил с кресла и ударил по деревянной столешнице в порыве оскорбленной добродетели. – Ты же знаешь, что я и Илай вне подозрений! Мы долбанные жертвы! И ни разу не давали повода усомниться в своей верности!
– Конечно, знаю. Но всем остальным необязательно обладать теми же знаниями, – юрист долго смотрел в одну точку, постепенно утопая в сигаретном дыму. – К тому же, для вас с Данбаром у меня есть специальное задание. Требующее конфиденциальности.
– Так бы сразу и сказал, а то какие-то нелепые обвинения вместо конструктива. Что надо делать?
– Ты не поверишь, – Маркус, походивший на хищника больше, чем год назад, ощерился. – Нужно всего лишь быть преданным и полезным.
Администрация Волкера.
Единственное преимущество общегосударственного карантина – отсутствие мероприятий, как-либо связанных с предвыборной активностью кандидатов. Не приходилось таскаться по каналам и рассказывать о перспективном государстве Республика. Журналисты ограничивались онлайн-интервью и задавали примитивные вопросы. Все мировое сообщество еще не отошло от шока и откровенного неверия. Впервые за четверть века существования проклятой страны можно было употреблять слово “прошлое” в адрес администрации Маунтана и самого Президента. Ирреально. Человечество еще не готово к таким фундаментальным изменениями коренной парадигмы. Не стоит так резко нарушать устоявшийся порядок, ломать изувеченную режимом психику дальше. Никогда не заигрывайтесь с толпой, у которой столько раз отбирали надежду, кромсали на куски близких, насаждали фальшивые идеологии, а затем объявляли их еретическими и вырезали всех новых последователей. Иначе общество потонет в бескрайнем океане под названием апатия. И явка на выборах будет меньше, чем прожиточный минимум. Политикам следует запомнить: при изъятии одного звена цепи, вся остальная конструкция рассыпится. Никому не будут интересны пустые обещания, гневные бравады и публичные декламации.
Почему-то большинство кичливых политтехнологов и профессиональных психологов, умеющих прочувствовать настроение толпы, постоянно разбивались о низкие рейтинги своих клиентов, не понимая истинных причин социального равнодушия. Следует задать этот вопрос тем, кто любил разрушения, а не созидания. Кто отдавал предпочтение кровавым рекам и грязным махинациям с эмоциями, а не выполнению договоренностей и обещаний. Кто оказался трусливым, пугливым, нерасторопным, бесхребетным, лживым, жестоким и бездарным. Кто избрал путь мародерства, кровопролития и репрессий. Кто нещадно подавлял, угнетал, унижал и увечил. Кто был слабым, неуверенным, беспомощным и уязвимым. Кто подозревал о пороках ближнего, но не обращал никакого внимания, ничего не предпринимал. Не удивляйтесь, что за Вас не пойдут голосовать. Вы ничем не лучше тех, кто хотя бы не скрывает хищных намерений. Лучше снимайте майски, не пытайтесь играть в добродетель и признайтесь наконец народу, что вы – хозяева войны.
– По закрытой социологии, ты лидируешь во втором туре с хорошим отрывом, – изучая отчеты и статистические данные, Деранжер изредка хмурился, но морщинки в итоге разглаживались для привычной улыбки. – После устроенного на площади побоища показатели Мастерса колеблются от смешных пятнадцати процентов до совсем смелых двадцати пяти.
– Это при условии явки избирателей на карантине! – рявкнул озабоченный Волкер, в шестой раз наматывая круг по огромному кабинету, где собрался цвет оппозиционной нации. – На улицах никого нет, но предприниматели недовольны. Они хотят работать. Экономика в застое, а мы не можем ничего предложить! Потому что правительство контролируется Мастерсом! Неожиданно для тебя, правда? – раскачиваясь на инкрустированной трости, Арман стискивал зубы и рычал в попытке унять боль под сердцем. – Виктория пропала. Телефон выключен. Маячок указывает на клуб, но там никто не берет трубку. Паршивые собаки.