На допросах многие признавались, что не могут назвать имя главаря преступной группировки – никто не удосужился о нем сообщить. Кто бы мог подумать, что сорокалетний командир какого-то неизвестного полка, женившийся на потомственной аристократки, решит отомстить за гибель семьи и превратит обычное внутренне недовольство в полномасштабное восстание. Без особых затруднений завербует отставных полковников, переживших репрессии политиков, гвардейцев, вельмож, бизнесменов и мобилизует их ресурсы. А те безропотно подчинятся Белому Лебедю. Произошло то, чего никто не мог ожидать: доставленных на площадь ящиков с оружием, масс, сбежавшихся по первому требованию невидимых агитаторов, и вооруженного столкновения. Сам виновник исторического момента, неделями прятавшийся в грязных подвалах, на заброшенных складах и полуразрушенных крышах памятников архитектуры, неожиданно появился на трибуне и призвал к радикальным действиям. Пора брать Версаль штурмом! Его окружали верные люди, еще неизвестные воодушевленной публике.
Джеймс Деранжер, с извечно подбадривающей улыбкой, старался держаться ближе к патрону и будущему Президенту. Добропорядочный Курт Симмонс, присоединившийся к повстанческим движениям в самом начале, помогал раздавать белые флаги и плакаты. Курц, прятавший Вождя в надежных укрытиях и перемещавший его из квартир в подвалы, философски наблюдал за всей толпой и раскуривал трубку. Майкл Перри, один из первых откликнувшихся на призыв, заменял лидера на трибуне и выдавал пламенные речи. Ему принадлежала знаменитая фраза “Обратим их в нашу веру”! Тогда данное выражение подразумевало совсем другое. Фабиан Новак презрительно щурился, выказывая молчаливое неодобрение уличному радикализму. Но пройденная война с товарищем Маунтаном сыграла решающую роль в организации всего мероприятия. За гнев народа отвечал юный Армандо Волкер, подающий надежды демагог, ранее работавший на каком-то заводе. Поначалу никто ему не верил, считая подосланной марионеткой правительства, но он проявил отчаянное желание участвовать в перевороте и предоставил столько мест для сокрытия Маунтана, что ему поверили. И где все эти люди теперь? Половина либо мертва, либо погрязла в разврате. Но ведь только они знали, что на самом деле случилось с президентом Резерфордом.
Полубезумный старик-геноцидник, как его именовали все Западные газеты, ничем не отличался от тех, кто собирался отобрать его кровавую корону. Был обыкновенным параноиком, попавшим под влияние гипнотизирующей власти. Стал заложником золотой клетки. Зависимым от редкого типа наркотика, позволяющим на секунду обрести смысл существования в грязном, ничтожном забытье. Любой бы подпал под обаяние силы, перед которым не могли устоять храбрецы, дураки и философы. Сопротивление невозможно. Поэтому в сущности неплохой человек стал легкой добычей разыгравшихся страстей. Потом неудавшиеся советники порекомендовали избавиться от семей, чье влияние неустанно нарастало. Первая чистка плавно перетекла во вторую, а вторая волна превратилась в беспрерывное насилие. Невинных, несчастных, никчемных, виновных, опасных, ненадежных – одного за другим. Канцелярия – единственный эффективный орган в государстве – обрабатывала сотни доносов и завистливых кляуз. К подозреваемым вламывались в особняки и расстреливали в случае малейшего сопротивления. Детей старались не трогать, что было ошибкой, так как именно дети устроили новую Революцию ровно через двадцать лет.
Попавший в непростую ситуацию Резефорд отказывался вводить национальную гвардию или же воинские подразделения в Город. Большинство советников, не успевших сбежать из Парламента и присоединиться к протестующим, буквально умоляли о силовых методах. Но бесполезно, ибо глава государства слушал только депутата Мастерса. Тот уверял, что переворота не произойдет, нужно будет лишь удовлетворить требования недовольной толпы и согласиться на перевыборы. Тогда все закончится. Но когда бунтовщики прорвали полицейский кордон и вломились в Ратушу с оружием, поставив жизнь Президента под угрозу, никто не пришел ему на помощь. Соратники разбежались, сановники перешли в стан врага, а солдаты подчинились новым командующим. В мире не осталось более одинокого человека, чем Верджил Резефорд, запершийся в кабинете, наедине со всеми. Массивные двери выломали через пару минут, окружив лидера нации. Такой же животный страх испытывали жертвы его террора. Подхватив мужчину под руки, неизвестные повстанцы в масках швырнули его с каменной лестнице, а затем, едва живого, отнесли на улицу с внутренней стороны белого квадратичного строения.
Приоткрыв залитые кровью глаза, Верджил в первый и последний раз увидел своего оппонента и главного зачинщика беспорядков в стране. Было произведено два выстрела из ружья. Один – в голову, второй – в грудную клетку в качестве символа. Таким образом Маунтан вырвал сердце из груди того, кто сделал это раньше, отдав бесчеловечный приказ истребить семью военного и объявить об этом по национальному телевидению. Все действительно закончилось. Труп увезли подальше, обезглавили в лесу и швырнули останки в море. Так завершилась пятилетка кровавого диктатора, не отличавшегося жестокостью или бездушностью. Он оказался преданным верными союзниками и понес наказание за их прегрешения. Справедливости ради, после победы Белого Лебедя, как прозаично именовали Маунтана, машина репрессий не остановилась, а продолжала активно пожирать виновников чисток. В конце концов запуганные люди сбежали на Восток с надеждой обезопасить семью на дальних рубежах страны. В итоге это закончилось гражданской войной и отделением территорий, контролируемых полупьяными боевиками, псами войны и религиозной сектой. Однако это не имело значения. Желанный покой наступил.
Появилась Послереволюционная Конституция, прошли легальные выборы, учредили различные институты, внедрили важнейшие реформы и создали множество рабочих мест. Восстановленное государство боготворило своего нового Вождя и Спасителя. Никто не обратил внимания на устранения неугодных диссидентов. Все проигнорировали переименование улиц в честь демонов из какой-то книги. Люди слишком хорошо помнили непосильные налоги Резерфорда и тайную Канцелярию, собирающую доносы и кляузы, чтобы бояться проспектов Данталиона или площадей Пеймона. Какая разница, по какой улице передвигаться, если за тобой по пятам не следует полиция? Оппозиция намекала на происки Дьявола, крывшегося за фигурой молчаливого Всеотца, но кого интересуют заговоры мирового правительства, когда получаешь высокую зарплату и терпимую платежку за газ? Зачем беспокоиться о завтрашнем дне при наличии стабильного Президента, не устраивающего бойни ради развлечений? Белые пришли к власти и полностью оправдали все возложенные ожидания. Никого не пугало, что на гербе, изображавшим красивую белоснежную птицу, почему-то явно просвечивались паучьи лапки.
Пауки сопутствовали Кассиусу всю жизнь. Таинственные, скрытные, терпеливые и прекрасные в своей мерзости. Прямо как он, притворявшийся птицей. В черных глазах все равно мелькал образ павшего на колени Резерфорда, смотрящего в направленное на него дуло. Одна эпоха сменила другую. Но сколько продержится эта? Пятнадцать лет неустанного контроля, бессонницы, злобы и паранойи. Обычный смертный не выдержал бы такого постоянного напряжения в кругу гиен и шакалов. Но Маунтан, воспитанный суровыми условиями армейской жизни, прошедший четыре войны и похоронивший всю семью под завалами собственных идеалов, умел выдерживать удар и усмирять разбушевавшихся тварей. Он переносил любую неудачу со стоическим терпением на грани апатичности. Ничто не могло вывести его из себя. Кроме злополучных взрывов на скачках. Он же поклонялся могущественным духам! Знал дату своей смерти. И позорно сбежал из Города из страха получить заслуженное наказание за злодеяние двадцатилетней давности.