– Назовем это вынужденным знакомством, – наигранно безразличным тоном парировал Мануэль. – Вы сами настаивали на нашей связи, тут ничего личного.
– Я всегда говорил, что ты слишком объективен – извращенный макиавеллизм обязывает. Добавь личного отношения. Но ты, похоже, перестарался. До такой степени, что поставил под угрозу и меня и себя. А я бы не хотел, чтобы ты, как мой преемник, забывал о том, кому обязан властью. – где-то позади раздалось отчетливое фырканье. Враги наблюдают. У Премьер-министра сегодня есть все шансы устранить ключевого соперника на пути к единоличному правлению. Но лидер не настолько глуп, чтобы приблизить к себе стервятников. – Ты человек особых дарований, отказавшийся жить в скромности и стабильности. Воздержание не для тебя, как и довольствование низким званием – не позволят амбиции. И это замечательно: эти невесть откуда взявшиеся властители бесполезны – они не обладают хваткой, не успевают пустить корни, поэтому и гибнут при первой же непогоде. А вот тебе фортуна в руки сама вложила возможности. И ты не пренебрегал ими. До недавнего времени.
– Это досадное упущение…
– Упущение?! – не повысив голоса, Кассиус тем не менее заставил Советника замолчать. – Я думаю, ты уже давно понял, по какой причине она все еще жива? Дабы удержать тебя под контролем! Да ты же одержим. – ударив прикладом об землю, Магистр раздраженно помотал головой. – Когда я служил в армии, у меня была собака. Как сейчас помню – огромная черная овчарка с рыжими подпалинами. Слушалась только меня и никого больше. И я очень сильно ее любил. Можно сказать, что это взаимно. Но однажды она была в дурном расположении духа и укусила генерала. Будучи прекрасно осведомленным о моих привязанностях, тот вынес неоспоримый смертный приговор и велел мне исполнить его волю. И тогда передо мной стала ужасная дилемма: уничтожить любимое существо, которое я боготворил, но которое совершило ужасную ошибку и заслужило смерти, либо же не делать ничего и пойти против собственных принципов? – с этими словами он приставил дуло ружья к шее символичного героя рассказа.
– Так как же мне поступить?
Задрожав всем телом, Арман, вопреки всему, не отвел взгляд, не позволил себя сломить. Наоборот, он вздернул подбородок, практически упершись в холодное железо. Напряжение росло. Ожидание затягивалось. Неужели это конец? Кто-то выйдет победителем из этой немой схватки. Вопрос лишь в том: кто именно? Непреклонность главы государства постепенно спадала на нет. В конце концов Маунтант резко выдернул оружие, при этом отступив назад.
Обряд просвещения пройден?
– Реши возникшую проблему как можно быстрее. В противном случае это сделаю я, – скривившись, Волкер намеревался развернуться, но был пойман за руку. Хватка старика по-прежнему оставалась железной. – Запомни мои слова: я обращу тебя в свою веру.
Жизнеутверждающий девиз. Двадцать лет назад он использовался белыми в качестве оправдания своим зверствам. Убийство аристократов, изъятия личной собственности, поджоги, противостояния – чудесные времена. Чего только стоили все эти пропагандистские плакаты. Вежливо поклонившись едва ли не до земли, политик тут же направился к машине. Его встретили весьма недоверчиво, так как не думали, что смертнику понадобится транспорт – тело ведь можно оставить на съедение всем обитателям священного холма.
Учти, тебе на сей раз повезло: карьера, здоровье, свобода – все цело.
– Сегодня тебе повезло, но не воспринимай это как слабость, – вовремя поймав закрывающуюся заднюю дверь, Секретарь облокотился на нее и с деланным безразличием принялся рассматривать собственное кольцо. – К слову, ты потерял. – он извлек из кармана телефон с зажигалкой и швырнул на заднее сидение. – Не особо тешь себя пустыми надеждами. Хотя, если бы я был на его месте, то давно бы избавился от тебя.
– Поэтому ты не на его месте, – снисходительно улыбнувшись от услышанного, прихвостень Революции задержался на месте вплоть до самого исчезновения автомобиля из виду. К счастью, ему вернули ценные вещи, которые отобрали при обыске. Не доверяли. Включив телефон, Арман обнаружил по крайней мере восемь пропущенных звонков. Какая забота. Но среди них не было нужного. Ей плевать. Как назло – чертова зажигалка напомнила о самом больном.
– Ты когда-нибудь встречалась с Кассиусом Маунтаном? – поинтересовался еще трогательно молодой повстанец, на деле сдерживающий внутри редчайших монстров.
– На паре встреч, – пожав плечами, невинно-непорочная Виктория, прятавшая не менее жутких чудовищ, поднесла чашку кофе к губам.
– И как он тебе?
– Очаровательный, галантный, остроумный. Он умеет производить впечатление.
– Тогда почему его называют злодеем? – любопытство Мануэля не угасало. Услышать мнение о своем работодателе иногда бывает полезно. Особенно от такого человека.
– Потому что он продает разрушение, боль и смерть, и при этом… улыбается.
“Все мы улыбаемся, дорогая. Потому что это позволяет чувствовать себя защищенными. Нам просто больно не притворяться. Мы же трусливы” – он мог бы это сказать, но не стоит так быстро гасить этот невероятный блеск в глазах. Надежда должна быть скованна цепью с радиусом не больше километра, но никак не похоронена под слоями неприглядной истины.
– Боже мой, эта статья утверждает, что у тебя сегодня день рождения, – девушка повернула ноутбук к замешкавшемуся собеседнику, явно не ждавшему такого поворота. Когда последний раз он отмечал такую знаменательную дату? Лет в пять?
– Какой сегодня день недели? И год? – внимательно изучив написанное и оценив фотографию в полный рост по достоинству, Волкер даже невольно улыбнулся.
– Иногда от работы следует отдыхать, ты знаешь? Иначе память страдает, – осмотревшись, Маргулис сконцентрировала взгляд на официанте, тем самым намекнув на хорошии пропорции чаевых от дополнительного заказа. – Полагаю, праздновать ты не будешь? А жаль.
– Это же просто дата, которую я не помню. Зачем?
– Помогает почувствовать себя живым человеком, – протянула будущая Королева в своей излюбленной издевательской манере. Они знакомы всего полгода, а она уже наставляет его на путь истинный. Обворожительно. – Прими это в качестве небольшого презента. Довольствуйся маленькими радостями жизни. – она поставила на середину стола зажигалку ручной работы с изображенным на ней вороном в полете. – Не переживай, у меня есть еще одна.
– Осторожнее, тонкий лед, – не без удовольствия промурлыкал Волкер, несколько раз открывая и закрывая железную крышку подарка. – Но, безусловно, приятно. Ради такого я даже запомню сегодняшнее число.
Машина остановилась у невзрачного дома, окруженного верноподданными. Они искренне верили, что хозяин вернется. Но больше всего они хотели лицезреть его повешенным. Какая жалость – не все мечты сбываются. Последний раз щелкнув зажигалкой, Мануэль опомнился и постарался быстрее вылезти из удушливой движущейся коробки. Он также не особо жаждал упасть в глазах обыкновенных подчиненных, поэтому на середине пути перешел на лениво-грациозный шаг.
Они не получат его останки, не распнут на кресте.
– Все хорошо? – вопрошал один из наместников, выражая крайнюю обеспокоенность. Ведь Кардинал ни с кем не разговаривал после того случая на конференции. Капкан захлопнулся на его ноге, и он отчаянно нуждался в помощи, но терпел. Терпел невыносимую боль от вонзившихся в икру шипов, терпел унижения разлаявшихся на добычу собак и запах собственной крови.
– Субъективный философский вопрос. Зависит от точки зрения, – оказавшись в небольшом офисе, Арман буквально рухнул в кожаное кресло и накрыл лицо руками, поправляя волосы и помятый пиджак. – Выключи эту чушь, Кен. Голова раскалывается.
– Стой-стой-стой, там же тебя показывают! – идиот в костюме ядовитого малинового цвета сделал громче, при этом не переставая трястись от волнения. Как ни забавно, но именно он бы больше всех горевал о смерти Регента. Иногда преданных соратников можно найти в ком-то неожиданном. – Я не знал, вернешься ли ты, поэтому не переключал канал. Сейчас я налью тебе чего-нибудь!