– Это была просьба Маунтана. Я просто ее исполнила. А так как наш предыдущий кандидат явно выбыл из гонки, пришлось импровизировать.
Она оправдывалась. И до сих пор не понимала, как у него выходило заставлять ее робеть и запинаться. Хотя они друг друга стоили в этом плане. Фыркнув, Волкер облокотился на подушку и подложил руки под голову, прикрыв глаза. Так он обыкновенно погружался в раздумья, генерируя революционные идеи и вынашивая гениальные планы. Женщина не стала вмешиваться в этот увлекательный процесс – ее внимание привлекли разбросанные у телевизионной тумбочки фотографии. Опустившись на пол, Виктория подобрала одну из них и, приглядевшись, тут же показала снимок Арману через плечо.
– Боже мой, это ты? Сколько тебе здесь было?
– Скорее тот, кем я был раньше, – выдавив трагичную улыбку, политик нехотя взглянул на снимок и невольно вспомнил о самом противоречивом периоде своей жизни. Какая редкостная чушь. – Думаю, не больше двадцати одного.
– У тебя были добрые глаза, – вздрогнув, Регент предпочел игнорировать неуместное замечание. Но проигнорировать Викторию, севшую рядом, было сложнее. Она вряд ли вкладывала какой-либо глубокий смысл в свой комментарий, но, сама того не подозревая, полоснула по старым ранам. – Это Кассиус?
– Да. А это Мастерс, – постучав пальцем по человеку с хищной улыбкой, Волкер перешел к еще одному персонажу, которого женщина прежде не видела. – Возле него – мой второй наставник. Джеймс. Ты его не знаешь, он давно уехал. Основатели дивного нового мира на фоне печально известной Ратуши. – Маргулис с нескрываемым интересом проникала в эту часть жизни своего многолетнего любовника. На снимке он казался потерянным мальчишкой, не успевшим познать ни любви, ни радости. Уже тогда Маунтан постепенно кромсал его разум, превращая в монстра. – Изучаешь мои добрые глаза?
– Скорее удивляюсь тому факту, что никто не воспользовался представившейся возможностью и не покорил твое сердце. Это бы многое упростило, – отсутствие щетины явно омолаживало еще не сформировавшееся юношеское лицо, а взъерошенные темные волосы раньше росли куда-то вверх. Но вот глаза ничуть не изменились – все тот же странный голубоватый оттенок с примесью чего-то холодного, словно корка льда.
– Многие пытались, но ни у кого не получилось, – Королева ощутила теплое мужское дыхание в области предплечья. Встретившись взглядами, они просидели в таком положении пару секунд, прежде чем Мануэль осторожно забрал у нее ценный фрагмент памяти и, поднявшись, спрятал обратно в ящик. – Знаешь, эта фотография была сделана за пару недель до Революции.
Своеобразная насмешка над прошлой властью, которой осталось просуществовать считанные дни. Как славно. На вкус была точно победа. Адреналин в крови зашкаливал. Вера в непогрешимость всех заученных уставов процветала. Луч надежды пробивался сквозь бесчисленные потоки кровавой грязи. Попутчики любой революции.
– Не вовремя ваш человек пустил себе пулю в лоб – сейчас бы не пришлось пялиться на Гудвина, – нотки полусерьезного раздражения не ускользнули от бдительной Виктории, закатившей глаза и повернувшейся к телевизору, где все еще висело изображение кандидата. – Кому, говоришь, пришла в голову эта гениальная идея? Лучше увольте своего промоутера.
– Ты злишься на меня, – констатировала хозяйка клуба, сократившая расстояние между собой и Волкером, вновь севшим на диван. Возвышаясь над мужчиной, Маргулис коснулась ладонью его напряженного лица и провела пальцами по скуле.
– Тебе идет.
– Конечно, ты ведь скрывала опасного преступника и просто действующего мне на нервы козла, – усиленно стараясь не придавать значения нежным прикосновениям, вызывающим мурашки, Кардинал все же выдал себя, издав тихий стон. – А еще подставила меня с тем грузом. Дважды.
Ей давно нужно было вернуться к общине и заняться важными делами. Но искушение слишком велико. Там ее никто не ждал, кроме вечно ноющих участников, переживающих за свои активы. Здесь, в ее втором доме, ждали только ее.
– А ты устроил кровавую баню на улицах нашего Города и создал проблемы моим людям. И я до сих пор не уверена, причастен ты к той резне или нет.
– Если я не могу убедить тебя в своей невиновности, то позволь хотя бы подобрать нормального кандидата… – проведя рукой по темным завиткам, Перри усмехнулась. Ей нравилось получать от него реакцию на любые тактильные контакты. – Твой чересчур ненадежный. Прошлый хотя бы письмо оставил.
Предсмертная записка. Твою мать. Она совсем про нее забыла. После того, как важная улика по делу о самоубийстве или убийстве пропутешествовала по всем полицейским инстанциям, ее все же доставили в кабинет получателя. Однако вдова благополучно спрятала ее в папку с важными документами, а потом организовала убийство родного отца и как-то заработалась. Понимая, что неловкая пауза становится подозрительной, Виктория прочертила ногтем линию от подбородка до бледного шрама на оголенной мужской груди, имеющего форму причудливого зигзага.
– Откуда ты знаешь про письмо? – вместо ответа – хищная полуулыбка, предвещавшая любимую тактику абстрактных размышлений ни о чем. Желая избежать траты времени, Королева отошла назад и закусила губу. – Так что произошло с твоим отцом?
Расширившиеся зрачки послужили недобрым предзнаменованием. Вскочив с дивана, Мануэль, возвышаясь над предполагаемой жертвой, сверлил ее непроницаемым взглядом. Задела струну чуткой души, спрятанной под завалами пороков и грехов? Или же продолжительное напряжение в их отношениях лишь ухудшалось с годами, находя выход в агрессивных проявлениях страсти? Дистанция между ними непозволительно быстро уменьшалась. Женщина снова опустила глаза. Она ненавидела его за неограниченную власть над собой, которой ублюдок с удовольствием пользовался и злоупотреблял. Гипнотизируя Викторию взглядом, Волкер аккуратно провел ладонью по ее шее, очерчивая пальцем каждую выступающую вену. Второй рукой он попутно развязывал шелковый пояс халата, освобождая плечо от ненужной ткани и тут же касаясь его губами.
– Попытка уйти от ответа таким образом – прямое нарушение правил, – издав тихий стон, Перри услышала отчетливый смешок где-то в области кожи плеча, покрывшейся мурашками. – Черт бы тебя побрал.
– Научился этому у тебя, – раздвинув полы халата, Регент слегка отодвинулся, при этом оставаясь на одном уровне с женской фигурой. Они улыбались друг другу, как блаженные идиоты. Роковое влечение. – И неужели я слышу рассуждения о правилах от тебя?
В очередной раз, закатив глаза, Маргулис притянула Советника к себе, почти повиснув на его шее. Все явно шло к логическому акту их совместной трагедии, третьему за сегодня. Без длительных антрактов. Тем не менее, путь к наслаждению им перегородил телефонный звонок, вызвавший раздражение у обоих. Зарычав, Арман потянулся к мобильному и, едва взглянув на экран, принял вызов.
– Кен, я надеюсь, у тебя что-то очень срочное, потому что я жутко занят, – задыхаясь, Мануэль с трудом воздерживался от того, чтобы швырнуть телефон в дальний угол. Но полученные новости возымели нужный эффект: изменившись в лице, он отстранился от дивана и потянулся к пульту. – Держи меня в курсе, если узнаешь что-то еще. Я перезвоню.
– Что случилось? – севшим голосом спросила владелица клуба, пытаясь восстановить дыхание.
Проигнорировав вопрос, Кардинал наконец-то нашел нужный канал, транслирующий брифинги и пресс-конференции местного политического бомонда. Или просто тех, кто заплатит больше. С толстым кошельком и весомыми связями можно заполнить эфиры всех национальных каналов. На этот раз такая честь предоставлялась Дуайту Мастерсу, Государственному Секретарю и новому необъявленному Президенту Республики. После исчезновения легитимного правителя он очень быстро воспользовался всеобщей паникой и прибрал к рукам власть. Партия Волкера потерпела сокрушительное поражение, не успев начать полномасштабную войну за трон. Сам Арман решил избавить себя от такого бремени, предпочтя ему наркотики, депрессию и тщетные поиски своего наставника.
Следовало признать, Мастерс выглядел довольно эффектно: полностью черный костюм вместе с темной рубашкой и галстуком такого же оттенка подчеркивали важность готовящегося посыла. Новая должность явно омолодила Дуайта на несколько лет. Ради такого события он подстригся, укоротив ранее длинные волосы, и полностью сбрил ассиметричную полуседую бороду. В эпоху Мастерса ее родоначальнику жизненно необходимо отличаться презентабельностью. Он ведь получил шанс, которого ждал больше четверти века. От Премьер-министра – дореволюционное наименование должности – до нового Всеотца. Без особого сопротивления со стороны народа и политических оппонентов. Первый просто не успел ничего понять, а вторые не отреагировали в нужное время.