– Уверяю Вас, мистер Ридус, военные не прибудут сюда, пока я не дам соответствующий указ, – незнакомый мужчина, до сих пор скрывавшийся на заднем сидении машины, сверкнул очками сквозь нависший вечерний мрак. – Для человека, курирующего дела одной из влиятельнейших организаций Республики, Вы чересчур суетливы. Разве мы представляем для Вас прямую угрозу? – говоривший слегка наклонил голову вбок, позволяя неуловимой улыбке промелькнуть на лице. – Вы неверно истолковали наши намерения. Они отнюдь не враждебные. Мы ведь не задерживали других ваших людей? Напротив, мы сопроводили их до этой улицы, позвонили вашему человеку и попросили встретить их. Все строго в рамках закона о гостеприимстве. Ну а это, – он указал на распростертого на земле Кларка, молча страдавшего от невыносимой боли. – Так называемый ответный удар. Мистер Долан подозревается в совершении ряда тяжких преступлений. Конечно, у нас нет прямых доказательств, но офицерское чутье все же подсказывает, что он виновен. Еще у меня развито чувство милосердия – мы ведь его не убили? – риторический вопрос. Только жить ему явно теперь не захочется. – Немного изувечили, да, но это вынужденная мера. Но, снова-таки, подумайте: мы не бросили его гнить в каком-нибудь кювете или сточной канаве. Напротив, привезли сюда, облегчая вам задачу. Вы сможете оказать ему медицинскую помощь.
– Вы крайне любезны, мистер…?
– Брэм Гровер, глава министерства внутренней безопасности, – ровным тоном заявил политик, не отрывая хищных маленьких глаз от непроницаемого лица собеседника. – Мы встречались на одном мероприятии больше десяти лет назад. Вы можете этого не помнить.
– Такое не забывается, мистер Гровер, – вскинув подбородок, Томас уловил ненужные движения со стороны эдемовцев. Заблаговременно выставив руку, он тем самым призвал к подчинению. – Мне казалось, Вы покинули Республику.
– Страна призвала несправедливо изгнанного слугу назад. Она во мне нуждалась, – оскалившись в улыбке, Министр перевел взгляд на когорту противников и прищурился. – Меня нанял мистер Мастерс, предварительно восстановив в должности и повысив. Я благодарен ему. Вы понимаете, насколько благодарность важна в наше нестабильное время, – поправив галстук, офицер кивнул пустоте и поднес руку с часами поближе к глазам. Нахмурившись, он задумчиво хмыкнул. Мысли бороздили просторы его изощренного разума. – К счастью для вас, он не выдвинул обвинения в адрес вашей организации и мистера Долана в частности. Хотя его частная собственность сильно пострадала в результате действий вашего человека. – Ридус внимательно слушал нового главу министерства, с чьими интересами теперь придется считаться. – Но мы уладили это недоразумение в личном порядке. Правда, для этого пришлось использовать очень много бензина. – Брэм сделал вид, что не заметил вопросительного взгляда собеседника. – Чудесная погода сегодня, правда? Нет пронизывающего холода, но и нестерпимый жары тоже. Идеально.
– Поджоги в Южнопортовом районе – Ваших рук дело?
– Я бы скорее назвал это карающей дланью Господа. Мы же с Вами говорили о справедливости. По мнению мистера Мастерса, было справедливо лишить мистера Долана его собственности. Для равновесия сил.
– Но мистер Долан никого не избивал.
– Верное замечание! Тут, пожалуй, соглашусь, – вдохнув весеннюю прохладу, Гровер расправил плечи. – Будем считать это досадным упущением. В любом случае, это первое предупреждение вашей организации. В дальнейшем мой департамент будет надеяться на сотрудничество с вами. Мы же не хотим превратить улицы нашей славной Столицы в арену для гладиаторских боев. И, поверьте мне, вам не достанется роль гордого льва.
– Роль гладиатора, я полагаю? – ни на что не отвлекаясь, Томас смотрел Министру в глаза.
– Блажен, кто верует, мистер Ридус, – не дожидаясь ответа, политик замолчал, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Наконец, он сосредоточил внимание на двух фигурах, возглавлявших вооруженную группировку. Когда-то они оба приложили руку к его свержению, разоблачив пару коррумпированных схем и махинаций с оборонной промышленностью. – Доброго вечера, мисс Маргулис! Как поживает Ваш дядя? – Виктория никак не отреагировала на этот выпад, предпочтя хранить молчание. Впрочем, ответ все равно все знали. – Я бы с удовольствием поболтал с Вами, Томас, однако у меня осталась парочка неотложных дел. Всего Вам доброго. И спасибо за понимание. Будем надеяться на Ваше благоразумие, – подмигнув, Гровер одарил переговорщика хитрой улыбкой, после чего развернулся и подал знак своим людям.
В течении нескольких секунд оживившийся квартал снова превратился в нежилой. С одним лишь ничем непримечательным зданием из красного кирпича, восстановленным Арсеналом, весьма странной квадратичной церквушкой, увенчанной золотистым шпилем, полуживым человеком в окровавленном костюме и сворой зарвавшихся мятежников, осознавших, что путь к отступлению им отрезан.
Комментарий к Псы для ягнят
* Намек на философское сочинение Томаса Гоббса под названием “Левиафан”, в котором он подробно описывает свои взгляды на понятие общественного договора (социального контракта).
** Канем (Canem) - собака по латыни.
*** Начальные строки предсмертной записки являются переделанным посвящением Рене Декарта в книге “Рассуждение о методе”. Более того, фамилия автора записки перекликается с фамилией философа.
**** Сепаратный мир - мирный договор, заключенный одним из участников воюющей коалиции без ведома и согласия союзников.
***** Томми Шелби - персонаж сериала “Острые козырьки”.
========== Власть страха ==========
“Рыба гниёт с головы, вокруг все враги, бунтуют рабы
Новый виток холодной войны, двойные стандарты диктата во лжи
Кто ещё жив, без оглядки бежит; гайки всё туже, кровавый режим
Спиздили всё, что не ровно лежит; водка по-прежнему стоит гроши…”
Та Сторона
Постукивая пальцами по столу, Джозеф равнодушно смотрел на покрытое дождевыми каплями оконное стекло, загнанное в убогую потрескавшуюся деревянную раму. Крохотное помещение, специально предназначенное для важных переговоров, пропиталось запахом сырости. До такой степени, что в нем невозможно было находиться больше нескольких часов – начинала кружиться голова, а на языке возникал привкус крови. Подходящее место для бесстрашных репортеров, не гнушавшихся ничем ради экстраординарного сюжета. Такими бы гордились любые пропагандистские каналы. Возможно, он уже работал на один из таких, просто не кичился подобным. Раскладывая на круглом столе скромные пожитки в виде исписанного блокнота, нескольких ручек и гаджетов, репортер проделывал все это с нарочитой брезгливостью профессионала, привыкшего к исключительному комфорту.
Не достает мягких кожаных кресел? – иронически усмехнувшись, Рокуэлл откинулся на спинку скрипящего деревянного стула в ожидании очередных нелепых вопросов. Евросоюз настаивал на регулярных репортажах, которые впоследствии можно было бы использовать против властей Республики. Обычно священник игнорировал диверсионные идеи-фикс от союзников, однако временами они становились непреклонными. Приходилось считаться с мнением спонсоров. Без их финансовой поддержки договор с Протекторами – другой антиправительственной группой, – вряд ли состоялся бы. Только благотворительным вливанием это назвать нельзя – за все нужно платить.
Долги приходилось отдавать с процентами.
– Мы уже можем начать? – голос неприятный. Совершенно не успокаивает. А часто щелкающий колпачок вызывал нервную глазную дрожь. Впрочем, Джозеф ограничился вежливым кивком.
Прошло не меньше пяти лет с тех пор, как Соединенные Штаты и Европейский Союз объединили усилия и создали так называемый Западный фронт, ограничив к нему доступ отсталым странам. Затем их представители создали коалицию в Организации Объединённых Наций, таким образом установив своеобразную диктатуру справедливого большинства. Не допуская в свой узкий круг потенциальных конкурентов, они все же поддерживали их финансово. Иными словами, держали врагов ближе. Ни один военные переворот на континенте или за его пределами не проходил без детального инструктажа со стороны поборников легальности и легитимности. Республика могла войти в эту печальную статистику, если бы не умелое руководство властных структур.