– Весьма интригующий персонаж, – осклабившись, Секретарь провел рукой по гладко выбритому подбородку. Ранее там красовалась длинная полуседая борода с усами, но теперь имидж играл важную роль и приходилось мириться с изменениями. – Мартин Кинахан, министр обороны. Он ведь занял твое некогда желанное место?
– Позволь мне поговорить с ним, – коричневые зрачки расширились, оставляя темную пустоту, а кулаки непроизвольно сжались до побелевших костяшек. Сам Брэм заметно напрягся, весь как-то неестественно съежился и оскалился. Иными словами, трансформировался в животное, каким всегда являлся. Человеческое общество вынуждало скрывать истинную натуру, но когда на кону стояли нереализованные амбиции – все вокруг меркло. – Ты меня слышишь?
– Развлекайся, но не увлекайся. И постарайся сделать это быстрее. Нам еще нужно обсудить пару моментов.
Вышеупомянутый Кинахан, по мнению опытных экспертов, не производил впечатление грозного защитника державных границ. Впрочем, он отвечал сугубо за финансовую сторону вопроса: мало кто мог за сравнительно короткий период времени закупить армейского снаряжение на целые полки и не разворовать половину суммы еще до ее поступления. Его скорее можно было назвать эффективным менеджером, нежели представительной фигурой в погонах. Даже сейчас, зайдя в кабинет, он нервно переминался с ноги на ногу и постоянно отводил глаза. Квадратные стекла в широких очках придавали лицу толику комичной доброты. Трудно было поверить, что этот с виду невзрачный и кроткий мужчина пробился на вершину пищевой цепочки благодаря мгновенной зачистке всех конкурентов. Так, за его почти что благородной смиренностью, подчас граничащей с флегматичностью, скрывалась расчётливая, бесчувственная машина. Он умел промолчать, когда того требовали обстоятельства, и отстаивать собственные интересы до последнего.
– Здравствуйте, – вежливо наклонив голову, Мартин не переставал улыбаться одними губами, в результате чего на щеках образовались ямочки. Гровера раздражало подобное притворство. Он хорошо знал, чего стоила эта поганая улыбка, уничтожившая его карьеру. – Чем могу помочь? – с особым наслаждением Брэм вытащил очередное заявление об отставке и метнул в центр стола прямо с ручкой. – Прошу прощения, я не совсем понимаю…
– Подписывай! Не задавай лишних вопросов и радуйся, что этим все ограничилось. Пока что.
– Господин Премьер-министр…
– Нам нужны гарантии того, что прошлая власть не будет ставить препоны нынешней, – Мастерс, от природы не любивший марать руки самостоятельно, предпочел бы вовсе не вмешиваться, но все же нарушил правило: – Своеобразная страховка на непредвиденный случай. Вы, как человек Маунтана, должны понимать наши опасения.
– Если быть до конца честным, я не вижу ни одного повода… – Кинахан не успел закончить мысль – подошедший сзади Гровер схватил его за затылок и приложил головой об стол. От неожиданности политик захрипел и вцепился руками в край столешницы.
– Я переломаю тебе все пальцы, если издашь хоть один звук. Не понимаю вашей откровенной тупости. Какого черта просто не взять и не подписать эту бумагу? Подписывай! – отпустив жертву, министр безопасности вытер капельки пота с облысевшего лба, после чего еще раз предоставил коллеге треснувшую ручку. – Не испытывай мое терпение, – Мартин, надменно поправив очки и растрепавшиеся волосы, не спешил исполнять приказ. – Значит, хочешь по-плохому? Что же, не вопрос… – характерный звук взведенного назад курка четко дал понять, что перевести ситуацию в шутку уже не получится.
– Брэм, успокойся, это лишнее! – вскочив с кресла, Дуайт сделал шаг в направлении соратника, однако тот уже приставил дуло к голове несговорчивого министра. Убийственное равнодушие в глазах пугало больше, чем всепоглощающая ярость.
– Ты думаешь, я не знаю, на кого он работает? – рявкнул Гровер, попутно наклоняясь к уху врага, все еще хранившего гордую невозмутимость. – Слушай внимательно. Я сожру твоего Волкера и его суку – дай лишь немного времени. Но сначала я выпотрошу тебя. Либо подписывай документ сейчас, либо я впоследствии отправлюсь на все городские каналы и расскажу им трогательную историю о том, что министр обороны ворвался в кабинет Президента и вышиб себе мозги прямо на глазах Государственного Секретаря. Потом я возглавлю твое министерство и тогда скандалы с некачественными бронежилетами покажутся тебе легким мошенничеством. Такой расклад тебе подходит?
Подпись с многочисленными завитушками была тщательно выведена на заявлении. Кинахан не стал комментировать произошедшее и делать вид, будто ничего не случилось. Поднявшись с кресла, он демонстративно погладил измявшийся пиджак и, не попрощавшись, хлопнул за собой дверью. Мастерс, обрадованный тем фактом, что удалось избежать ненужного кровопролития, забрал подписанный листок и спрятал в ящик с остальными. День выдался тяжелым. За окнами виднелись сгущавшиеся тучи.
Легкий весенний дождик немного взбодрит этот мрачный Город.
– Насчет Волкера ты погорячился. Точнее, насчет суки, как ты изволил выразиться. Понимаю, что тебе, как вновь облеченному властью, хочется ее применить, но давай без самодеятельности? – не обращая внимания на угрозу, исходившую от напряженного военного, Секретарь обошел стол и извлек из небольшого комода два стакана и нетронутую бутылку виски. – Чивас. Не поверишь, но срок выдержки у него гораздо больше, чем ты продержался на своем посту.
– Я смотрю, тебе очень весело, – спрятав оружие в кобуру, Брэм уперся ладонями в столешницу и сверкнул грозным взглядом из-под очков. – Посмотрим, как ты будешь веселиться после того, как Волкер…
– Волкер скоро перестанет быть проблемой. Он льстит сам себе и думает, что является сильным игроком. Но настоящей силой обладает только Виктория. Она об этом еще не знает. Именно по этой причине я хочу сохранить ей жизнь. Отныне она под моей особой протекцией. Так что будь с ней вежливым.
– Ты переоцениваешь ее способности…
– Не я. Кассиус переоценил способности Волкера больше двадцати лет назад. И где наш славный преемник сейчас? Отсиживается в ее же клубе, собирая по кусочкам остатки своего могущества. Мой человек, которого я внедрил в это чудесное заведение много лет назад, докладывает мне обо всем, включая состояние господина Волкера. Если верить отсчетам, он с трудом напоминает прежнюю версию себя. Знаменитый Кардинал потерял влияние! – ухмыльнувшись, Дуайт разлил содержимое вскрытой бутылки по стаканам и оттолкнул один из них от себя, позволив ему путем скольжения по гладкой поверхности стола оказаться в руках молчаливого Гровера. – Воистину, Маунтан поставил не на того. Я же подобных ошибок не совершаю. Пора играть на повышение, – облокотившись на государственный флаг, Мастерс поднес стакан к лицу и вдохнул нежный аромат виски. – В ближайшем будущем о Волкере никто не вспомнит. Он отправится на свалку истории, став еще одной ее печальной страницей. Без Виктории он – никто. А вот она без него… – замолчав, Министр погрузился в размышления. – Я уже отправил ей приглашение на встречу с нами. Думаю, будет интересно. Поговорим о жизни. О планах. О ее взглядах на тандем Волкер-Маргулис, обреченный на провал.
– Я недавно провел встречу с нашими кандидатами, – все еще не притрагиваясь к напитку, Брэм не выпускал собеседника из поля зрения. Доверие между ними установилось исключительно из-за наличия общих врагов, но не более. – Один из них произвел впечатление. Натренированный профессионал. С легкостью порвет их претендента на предстоящих выборах.
– Ну вот видишь. Пока что все складывается в нашу пользу, – полуулыбка-полуоскал блуждала на влажных от виски губах Мастерса. – Мы уничтожим их кампанию. Покончим с Волкером. А потом обратим их в нашу веру, – загоревшийся азартом взгляд Гровера свидетельствовал о готовности содействовать столь амбициозным планам. Подойдя ближе, Дуайт протянул руку со стаканом и торжественно провозгласил: – Или пусть весь мир сгорит в огне.
– Да правите Вы долго, господин Президент, – обменявшись многообещающими улыбками, оба заговорщика чокнулись стаканами, позволяя победному звону разнестись по всему кабинету.
Начало смеркаться. Ратуша, погруженная в пугающе спокойную дремоту среди отростков серых зданий, лениво пробуждалась от долгого сна. Выкрашенная в белый цвет, она все равно впитала в себя все мрачные краски этого дурного мира. Преимущественно красные. Разнообразия ради, можно было выбрать черные оттенки. Но суть оставалась неизменной – громадный, уродливый монумент рано или поздно нуждался в подпитке. В свежей диссидентской крови с приправой в виде чистого энтузиазма. И жертвоприношения проводились регулярно. При любой власти. Вся Республика может обратиться в пепел, но Ратуша выстоит. Раскинувшись на обширной площади, струившийся пирамидальными выступами замок плотоядно облизывался, вглядываясь во тьму – туда, где скрывался последний оплот сопротивления.