На самом верхнем этаже располагались полностью стеклянные комнаты для совещаний и встреч по образцу американской политики открытости. Это единственное, что бизнесмены Республики переняли от Западных компаньонов. Вряд ли какому-либо гражданину Штатов придет в голову проводить теневые операции, сидя в прозрачном боксе на виду у всего правительства. Если бы ситуация позволяла, Гудвин бы рассмеялся в голос. Но его отвлекло испуганное выражения лица секретарши, вцепившейся мертвой хваткой в стойку регистрации. Миловидный объект для траха на рабочем месте. Видимо, стекла добавляют остроты процессу.
– Вы к кому? – выдавив из себя заученную фразу, девушка даже не попыталась принять грозный вид и подняться. Как во всех типичных боевичках, в которых Президента героически спасает весь отдел по продажам.
– Где Райли?
– У себя в кабинете, но к нему нельзя, там совещание. Я позвоню и попрошу, чтобы он вышел…
Неправильный ответ. Безымянная секретарша проиграла. Но Данбар преподнес утешительный приз в виде боевого ножа, чье лезвие блеснуло в воздухе и, задержавшись на миг, перерезало телефонный провод. Все произошло так по профессиональному быстро, что несчастная работница едва успела закричать.
– Послушайте, нам всего лишь нужно поговорить с боссом. Решить деловые вопросы. Облегчите нам задачу, пожалуйста, – неизвестно, что именно повлияло на секретаршу – наличие дробовика у психически нездорового солдата или обаятельная улыбка представительного контрабандиста – но она, сглотнув, указала рукой в отдаленный конец помещения. – Спасибо. И, мой Вам совет, возьмите выходной.
К ним уже успели присоединиться четверо автоматчиков, зачищающих периметр. На самом деле они взламывали подозрительно закрытые двери, проверяли комнаты и вытаскивали наружу документы в коробках. Кто-то даже успел сделать себе кофе, пока проходила ревизия. Илай тем временем упорно шел к цели, словно натренированная ищейка. Конечно, девушка им немного приврала – никакого совещания не было. Но такова ее оплачиваемая работа. В своеобразном террариуме, изобилующего растениями в кадках вместо водорослей, сидела сгорбившаяся одинокая фигура на фоне затянутого серыми тучами неба. Отличная интерпретация картины Пикассо “старый гитарист”.
Только без гитары.
– Отойди в сторону, Гудвин, – практически не раздумывая, Данбар направил двустволку в стекло и выстрелил. Дробь вынесла половину восточной стены, зацепив небольшой стул в углу. Такая какофония звуков могла вывести из задумчивости кого угодно.
– Твою мать! – свалившись с кресла, хозяин разгромленного кабинета спрятался под столом. Ему понадобилось пару секунд, чтобы прийти в себя и, высунув голову, разглядеть вандалов. – Черт бы тебя побрал, Данбар! Рядом же была дверь! Что ты вытворяешь?!
Перезарядив дробовик, в результате чего из него вылетел огромный патрон, ветеран спокойно перешагнул через скопления разбитого стекла и, почти налетев на поднявшуюся с пола жертву, уложил ее обратно ударом приклада по голове. В остатки кабинета уже успела зайти остальная часть группы.
– Где деньги, Райли? Твое время истекло, – нагнувшись над мужчиной, чье окровавленное лицо уже превратилось в месиво, Илай подвинул к себе уцелевший стул и присел, упираясь оружием в пол.
– Деньги…? Послушай, я все отдам… Обещаю… нужно еще немного времени… Я же разговаривал с Викторией по телефону… она согласилась…
– Она – да. Но твою фирму охраняли мои люди. А ты не платишь им зарплату уже много месяцев. Зачисления в клуб помогают выживать тем, кто не может оплачивать членство по такому тарифу, – Данбар впервые произнес больше десяти связанных слов. Сейчас он походил на потерявшего терпение коллектора, чем на безмозглую машину для убийств. Чудеса перевоплощения. За это ему и дали пост главного палача, выносящего и исполняющего смертные приговоры. – Поэтому мы предоставляем охранные услуги разным организациям, включая твою. Но денег мы так и не получили. Почему?
– Илай… тяжелая обстановка в стране… кризис… доллар поднялся, рынок просел… ты же знаешь, как это происходит…
Вздохнув, Данбар переместил изогнутую пятку дробовика на плечо предателя и надавил. После этого он аккуратно достал нож из кобуры и приготовился делать надрез по живому. Побывав на двух войнах, инквизитор не просто хорошо разбирался в структуре человеческого тела, а научился пытать людей сутками, не позволяя им приблизиться к желанной смерти. Когда лезвие оказалось почти у самого глаза, Райли истошно завопил и задергался. Никто не собирался его потрошить – он не тот персонаж. Но демонстрация холодного оружия возымела действие.
– Все отдам! Прямо сейчас! Забирайте все! Всю сумму! С процентами! – пытаясь вывернуться из-под дробовика, должник оцепенел от ужаса, когда ему в плечо уткнулись два дула. – Илай… я не обманываю… там есть сейф и… я сейчас перечислю все на карточку…
– Это само собой разумеется, но я лично не за этим сюда пришел, – подав головой знак, солдат подозвал к себе Гудвина, наблюдавшего за творившимся беспределом с должным для заинтересованного свидетеля равнодушием. – Познакомься. Себастьян Гудвин. Кандидат в мэры от нашей общины. Виктория лично попросила поддержать его.
– Я… да, конечно! Все сделаю… сейчас же выступлю с заявлением…
– Нет, не выступишь. Сначала перечислишь деньги, а потом мы обсудим, где и когда ты будешь с чем-либо выступать. Кивни, если понял.
Райли исполнил просьбу хозяина положения. Можно сказать, их договор был подписан кровью. Одной из сторон точно. Впоследствии его подняли на ноги и заставили пожать руку кандидату в мэры Столицы. Тем не менее, их дружественную атмосферу испортил один из рядовых, давший начальнику кнопочный телефон.
– Да, – протерев взмокшее от пота лицо, Илай внимательно слушал позвонившего. – Сколько их? – озвученная цифра не произвела особого впечатления на палача. – Принято. Задержи прессу на входе. Я разберусь с нашими друзьями и пришлю Гудвина к тебе. Оставайся на связи.
Утробно зарычав, Данбар жестами велел эдемовцам перегруппироваться и найти себе укрытие. Не стоит уточнять, что полностью застекленная коробка – легчайшая мишень даже для полнейших дилетантов. Отдав необходимые распоряжения, Илай перевернул главный стол, таким образом создав некое подобие щита.
– К нам идут работники службы безопасности, а ты в их черном списке и официальном розыске, – как бы нелепо это ни звучало, однако в создавшейся суматохе Гудвина действительно забыли убрать из базы особо опасных преступников. И это при условии того, что он не единожды давал интервью разным каналам и публично выставил свою кандидатуру на выборы. – Если эта гнида успела нажать на тревожную кнопку, то сюда прибудут люди Мастерса. Ему будет выгодно, если ты проведешь пару дней за решеткой и угробишь собственный рейтинг.
– Тогда зачем я здесь? – рявкнул контрабандист, не выдержав скопления бессмысленности этого дня. На ответ он не рассчитывал и, соответственно, не получил его.
Все развивалось в стремительном темпе. Через пару минут все пространство возле стеклянного сооружения с зияющей дырой заполонили агенты в бронежилетах и пиджачках. Как ни странно, в их задачи не входила длительная перестрелка с представителями третьей силы. Главная цель заключалась в поисках руководителя незаконного рейдерского захвата с применением оружия. Данбар, все время державший дробовик в боевой готовности, внезапно опустил его на диван и приветственно кивнул новоприбывшим.
– Снова работаешь, Илай? – поинтересовался один из агентов, явно возглавлявший операцию по спасению или оказанию поддержки – точно неясно. Но он протянул руку, подтвердив отсутствие воинственных намерений. – Виктория узнала о вашей кампании. Она меня сюда и направила.
– Предупреждать нужно заранее, – недовольно пробурчал Илай, оставив всякие попытки взяться за двустволку. Другие участники клуба последовали его примеру, постепенно успокаиваясь.
– Мэтт? Какого черта? – Гудвин, до сих пор не сумевший влиться в калейдоскоп событий, который заглатывал их и выплевывал с небывалой скоростью, сморгнул капли пота с ресниц. Еще не так давно он выпивал со школьным товарищем в аутентичном кабаке в центре Города, потом, с его же помощь, скрывался от органов правопорядка и независимых охранных организаций в конспиративной квартире, после чего ему пришлось просить политического убежища в одиозной общине, а теперь их пути пересеклись в захваченной этой же общиной фирме? – Что ты здесь делаешь?