Я бы очень хотел надеяться, что и я из вторых.
– Параллельный мир?
Ну вот. Пошла в ход фантастика. Пускай, что уж тут, в именах нет ничего, кроме звука.
– Да. И в этот мир могут попасть лишь те, кто обладает сверхъестественными способностями.
– Вампиры?
– Не только. Еще оборотни, ведьмы, черные маги… белые маги, целители, пророки.
– Это все есть?
Он был мокрый как мышь. Волосы слиплись, футболка прилипла к телу, по щекам ползли бисеринки пота. И все же мальчик не отрывал от меня взгляда, и готовился дать отпор. Словно это ему по силам.
– Да, Егор. Иногда среди людей появляются те, кто умеет входить в сумеречный мир. Они становятся на сторону добра или зла, света или тьмы. Они – Иные. Так мы называем друг друга – Иные.
– Вы – Иной?
– Да. И ты тоже.
– Почему?
– Ты в сумеречном мире, малыш. Погляди вокруг, вслушайся. Краски стерлись. Звуки умерли. Секундная стрелка на часах еле ползет. Ты вошел в сумеречный мир… ты захотел увидеть опасность, и перешел грань между мирами. Здесь медленнее идет время, здесь все иное. Это мир Иных.
– Я не верю,– Егор быстро обернулся, снова посмотрел на меня.– А почему Грейсик здесь?
– Кот? – Я улыбнулся.– У животных свои законы, Егор. Коты живут во всех пространствах сразу, для них нет никакой разницы.
– Не верю,– у него дрожал голос.– Это все сон, я знаю! Когда свет меркнет… Я сплю. У меня такое было.
– Тебе снилось, что ты включаешь свет, а лампочка не загорается? – я знал ответ, и уж тем более, прочел его в глазах мальчишки.– Или загорается, но слабо-слабо, как свечка? И ты идешь, а вокруг колышется тьма, и протягиваешь руку – не можешь различить пальцев?
Он молчал.
– Это бывает со всеми нами, Егор. Каждому Иному снятся такие сны. Это сумеречный мир вползает в нас, зовет, напоминает о себе. Ты – Иной. Пусть еще маленький, но Иной. И только от тебя зависит…
Я не сразу понял, что у него закрыты глаза, а голова клонится набок.
– Идиот,– прошипела с плеча Ольга.– Он первый раз самостоятельно вошел в сумрак! У него нет на это сил! Вытаскивай его, быстро, или он останется тут навсегда!
Сумеречная кома – болезнь новичков. Я почти забыл о ней, мне не приходилось работать с молодыми Иными.
– Егор! – я подскочил к нему, встряхнул, подхватил за подмышки. Он был легкий, совсем легкий, в сумеречном мире меняется не только ход времени.– Очнись!
Он не реагировал. Мальчик и так сотворил то, на что другим требуются месяцы тренировок – сам вошел в сумрак. А сумеречный мир обожает пить силы.
– Тащи! – Ольга взяла командование на себя.– Тащи его, живо! Он не очнется сам!
И это было труднее всего. Я проходил курсы неотложной помощи, но вытаскивать из сумрака по настоящему мне еще никого не приходилось.
– Егор, приди в себя! – я похлопал его по щекам. Вначале слабо, потом перешел на полновесные оплеухи.– Ну же, парень! Ты уходишь в сумеречный мир! Очнись!
Он становился все легче и легче, истаивал у меня в руках. Сумрак пил его жизнь, вытягивал последние силенки. Сумрак менял его тело, превращал в своего обитателя. Что же я натворил!
– Закрывайся! – голос Ольги был холодным, отрезвляющим.– Закрывайся вместе с ним… дозорный!
Обычно я создавал сферу больше минуты. Сейчас справился секунд за пять. Вспышка боли – будто в голове взорвался крошечный заряд. Я запрокинул голову когда сфера отрицания вышла из моего тела и окутало меня радужным мыльным пузырем. Пузырь рос, надувался, неохотно вбирая в себя и меня, и мальчишку.
– Все, теперь держи. Я ничем не могу тебе помочь, Антон. Держи сферу!
Ольга была не права. Она помогала уже одними советами. Наверное, я и сам сообразил бы создать сферу, но мог потерять еще несколько драгоценных секунд.
Вокруг стало светлеть. Сумрак все еще пил наши силы, у меня – с трудом, у мальчишки – вволю, но теперь в его распоряжении было лишь несколько кубических метров пространства. Здесь нет обычных физических законов, но есть их аналоги. Сейчас в сфере создавалось равновесие между нашими живыми телами и сумраком.
Либо сумрак растворится, и выпустит добычу, либо мальчишка превратится в обитателя сумеречного мира. Насовсем. Такое бывает с магами, выложившимися до конца, по неосторожности или по необходимости. Такое бывает с новичками, не умеющими толком защищаться от сумрака, и отдающими ему больше, чем следует.
Я посмотрел на Егора – его лицо серело на глазах. Он уходил в бесконечные просторы теневого мира.
Перехватив мальчишку на правую руку, я левой вынул из кармана перочинный нож. Зубами открыл лезвие.
– Это опасно,– предупредила Ольга.
Я не ответил. Просто полоснул себя по запястью.
Сумрак зашипел как раскаленная сковорода, когда брызнула кровь. У меня помутилось в глазах. Дело было не в потере крови, вместе с ней уходила сама жизнь. Я нарушил свою собственную защиту от сумрака.
Зато он получил такую порцию энергии, которую был не в состоянии проглотить.
Мир посветлел, моя тень прыгнула на пол, и я переступил через нее. Радужная пленка сферы отрицания лопнула, выпуская нас в обыденный мир.
Глава пятая
Кровь тоненькой струйкой брызгала на палас. Мальчик болтался у меня на руках, еще без сознания, но лицо уже начинало розоветь. Кот вопил из другой комнаты, будто его резали.
Я опустил Егора на диван. Сел рядом. Попросил: