Кира засмеялась.
–Может у нее старческий маразм. Впала в буйство.
Маша промолчала. Кира внимательно взглянула на подругу, и губы ее вновь растянулись в хищной улыбке.
–Ладно, пока начальства нет, давай, рассказывай, что там с тобой такое приключилось, что ты вчера была не мур-мур? Я вообще обалдела. Явно не твой стиль, явиться на работу с похмелья.
Маша поморщилась. Рассказывать о том, что произошло у нее не было никакого желания. По крайней мере, в данный момент. Она еще не отошла, в достаточной мере, чтобы воспринимать случившееся безболезненно и, возможно, даже посмеяться над своими злоключениями.
–Давай потом.
Кира пожала плечами.
–Не хочешь поделиться с подругой? Редиска ты после этого, Морозова. Я вчера весь вечер умирала от любопытства. Хотела тебе позвонить, но поняла, что ты в своем состоянии ничего путного все равно не скажешь.
Маша кисло улыбнулась.
–Точно. Состояние было то еще.
–Ладно, пойду, займусь делами. Раз начальство опаздывает, разгребу пока то, что накопилось, пока я занималась е… отчетом.
Качая бедрами, Кира поплыла в сторону своего кабинета. Взгляды мужчин, как по волшебству, поднимались от дымящихся чашек, отрывались от газет и экранов телефонов, непроизвольно провожая прекрасную бухгалтершу. Маша усмехнулась. Рефлекс, которому коллеги-мужчины не могут противостоять, несмотря на то, что изо дня в день видят Киру и ее шикарное тело на протяжении уже нескольких лет.
В одиннадцать тридцать, когда сотрудники с любопытством и даже легким недоумением уже во всю шушукались, строя всевозможные предположения, в связи с непривычно долгим отсутствием верхушки руководства, одновременно, и в лице издателя, и в лице грозной главной редакторши, дверь распахнулась и на пороге возник Арсений. Лицо у издателя было бледное и какое-то безжизненное. Ни следа привычной жизнерадостности и неизменно сияющей на нем улыбки. Взгляд голубых озорных глаз казался потухшим и пустым. Вслед за издателем в издательство вошел высокий, худощавый мужчина.
–Добрый день,– громко поприветствовал незнакомец присутствующих в «общей комнате» сотрудников, с любопытством разглядывавших обоих вошедших. – Меня зовут Захаров Владимир Владимирович, и я следователь следственного отдела прокуратуры.
Все, как по команде, застыли в немом изумлении.
–Сегодня ночью была убита сотрудница вашего издательства Фаина Родионовна Мамонтова. Я занимаюсь расследованием этого дела, и мне необходимо будет задать некоторые вопросы, которые, возможно, помогут в установлении причин произошедшего и установлении личности убийцы.
Застывшие на своих местах сотрудники одновременно издали вздох ужаса и удивления. Лицо Арсения дернулось. Глядя округлившимися глазами на следователя, Маша непроизвольно прижала ладонь к губам, чувствуя что в ее голове образовался абсолютный вакуум, в котором, болтаясь и сталкиваясь друг с другом крутились две одинаково не значительные и не имеющие особого смысла мысли: «Еще один тезка» и «Что же это за кошмар происходит в моей жизни в последние два дня?».
–Прошу, всех присутствующих оставаться в издательстве до того момента, пока я с ними не побеседую,– сказал следователь, окидывая цепким взглядом застывшие лица, пораженных страшной новостью сотрудников.
За спиной следователя и Арсения возник новый персонаж, в лице арт-директора. Все разом посмотрели в его сторону. Остановившийся на пороге Денис был бледен, кажется даже еще бледнее чем Арсений. Глаза его застыли, и весь его вид говорил о том, что он сильно напуган. Буквально испытывает самый настоящий ужас.
–Добрый день. Следователь Захаров.– Служитель закона внимательно рассматривал пребывавшего в состоянии шока арт-директора.– А Вы,позвольте…?
–Воронцов. Денис… Арт-директор,– тяжело сглотнув, с трудом выговаривая слова пробормотал Денис.
–Стало быть, Вы тоже сотрудник издательства,– удовлетворенно сказал следователь. Взгляд его сверлил арт-директора.– А позвольте полюбопытствовать, Вы, господин Воронцов, всегда ммм… приходите на работу в такое время? Или у вас была встреча, может быть, личные дела, поход к врачу?– он пожал плечами, как бы говоря, что вариантов может быть множество.
–Всегда. Почти всегда…– Денис глубоко вздохнул, стараясь справиться с охватившим его волнением.– У меня свободный график…
–Надо же,– следователь хмыкнул.– Вам можно прямо позавидовать. У меня, правда, график тоже свободный, но это касается только окончания рабочего дня. Утром я, как штык, должен явиться в управление к девяти ноль-ноль. Так, что Вам повезло,– пристальный, цепкий взгляд стал насмешливым.