Но как только я начала успокаиваться, что-то привлекло моё внимание. На другом конце площади я снова увидела чёрную фигуру. Мужчина стоял у одного из лотков с сувенирами, его лицо всё ещё скрыто капюшоном, но я была уверена, что это он. Моё сердце снова забилось чаще.
- Маттео, смотри, - прошептала я, указывая на него. - Это он!
Матти быстро обернулся и тоже увидел его.
Глава 6
Когда Падре Чезаре вышел на кафедру, воцарилась абсолютная тишина. Его фигура, одетая в чёрную сутану, казалась величественной на фоне алтаря. Я не могла отвести от него взгляд. Он был невероятно красив. Солнце играло в его светлых волосах и делало его голубые глаза яркими, синими, как небо. Мое сердце замирало каждый раз, когда я смотрела на него. Его присутствие вызывало во мне трепет и волнение. Внутри меня порхали мотыльки и я ощущала как их крылышки трепещут внизу моего живота, а сердце просто сводит судорогой. Она сладкая и болезненная. И я не знаю, что это. Мне одновременно больно и хорошо. Он начал говорить, и его голос, глубокий и уверенный, наполнил пространство:
- Дорогие мои братья и сестры, сегодня я хочу говорить с вами о любви и прощении. О тех чувствах, которые подлинно делают нас людьми, которые возносят нас над обыденностью и страданиями.
Каждое его слово проникало в самое сердце. Я слушала, затаив дыхание, ощущая, как его слова заставляют меня трепетать… особенно от звучания его голоса. Он говорил о любви так, словно это было что-то святое, неразрывно связанное с самой сутью нашего существования. Его слова о прощении словно перекликались с той песней, что я исполнила. Как будто стихи теперь зазвучали иначе и совершенно правильно. Я смотрела, затаив дыхание, ослепленная его красотой, его адским обаянием, ощущая внутри нечто невыносимо прекрасное и в то же время страшное. Страшное потому что ничего святого не было в том что я чувствовала. Я смотрела на его лицо, на его губы и думала о том, какие они на вкус? Боже… какая же я бесстыжая!
Падре Чезаре продолжал:
- Любовь – это не просто чувство, это действие. Это выбор, который мы делаем каждый день. Любовь побуждает нас быть лучше, прощать ошибки и стремиться к пониманию. Но чтобы любить по-настоящему, нам нужно научиться прощать. Прощение – это ключ к свободе. Оно освобождает нас от оков гнева и ненависти, позволяет нам видеть мир яснее и светлее.
Его голос был как музыка, проникающая в самую глубину души. Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд, чувствуя, как мое сердце бьется быстрее. Внутри меня бушевала буря эмоций – восхищение, первая влюбленность, трепет. Его слова о любви и прощении звучали так искренне, так глубоко и проникновенно, что я не могла не чувствовать его силу.
Когда проповедь закончилась, я все еще не могла оторвать от него глаз. Он стоял перед алтарем, окруженный светом, и казалось, что он излучает эту невероятную энергию. Как ангел. Я знала, что он никогда не сможет быть моим, но не могла сдержать чувства, которые переполняли меня. Его голос, его взгляд, его слова – и по телу мурашки, как же все замирает внутри, дышать трудно.
Когда служба закончилась Падре Чезаре подошёл к группе прихожан, и я заметила, как люди собираются вокруг него, стремясь задать свои вопросы и поделиться впечатлениями. Я наблюдала за этим с расстояния, не решаясь подойти ближе. Его голос, его слова всё ещё звучали в моей голове, вызывая бурю эмоций.
Я направилась к месту, где были выставлены картины. Мне хотелось остаться наедине с мыслями, осмыслить всё услышанное. Среди картин я нашла свою – красные розы на фоне чёрной надгробной плиты. Это произведение было символом моей боли, но теперь, после проповеди, я начала видеть в нём и нечто большее – надежду на прощение и исцеление.
Пока я стояла перед своей картиной, мои мысли возвращались к Падре Чезаре. Я вспомнила его проникновенные слова, его глубокомысленные взгляды, его уверенность и этот голос…кажется что этим голосом можно говорить не только молитвы, но и … и шептать…Боже! О чем я думаю! Я снова и снова слышала его голос, его слова о любви и прощении. И в этот момент я заметила, как Падре Чезаре медленно подходил к месту, где были выставлены картины.