Такого Перони не ожидал услышать.
— Послушай, — сказал он, — ты все закончил. Пойдет?
— Не шути со мной! — Спокойный американец вмиг превратился в безумца. Начал опять размахивать пистолетом.
— Хорошо, — тихо ответил Перони.
— Мне нужны доказательства. Передай им мои слова. Это важно.
— Договорились.
Ствол вновь прижался к его щеке. Перони приподнял шею, чтобы не ощущать прикосновения холодного, пахнущего ружейным маслом металла.
— Надеюсь, — прошептал американец. — Ибо если он не послушается, здесь начнутся такие дела… Скажи ему, что у меня есть для него небольшой подарок.
— Начнутся какие дела? — услышал Перони свой голос, когда американец уже уходил по направлению к боковой будке, исчезая в темноте.
Перони верил этому человеку. Каждому его слову. Он действует по правилам. Мог бы убить их обоих. И возможно, убил бы, встреть он их в другом месте, где кусочки головоломки подошли бы друг к другу. Ему нужны какие-то правильные слова, написанные на листе бумаги, аккуратно и геометрически, составленные в магическом порядке.
Вот что им следует делать. Найти рисунок, показать ему руны, после чего город уже не будет просыпаться по утрам, гадая, не прольется ли где-нибудь новая кровь и не вырежут ли на чьей-то спине древнюю татуировку.
Перони ждал, пока не услышал, что дверь закрылась с внешней стороны. Затем усилием воли сдержал рвоту и, несмотря на страшную головную боль, попытался сконцентрироваться и прояснить мысли.
— Джанни, — прошептала девочка, прижимаясь к нему и дрожа от холода. — Что нам делать?
— Будем ждать, Лейла, — ответил он, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. — Подождем немного, как нам велели. А потом уйдем отсюда и найдем какое-нибудь славное, теплое, уютное местечко. Может быть, зайдем в заведение моего друга. Оно недалеко. Давай присядем.
Полицейский опустился на пол, Лейла последовала его примеру. Перони закрыл глаза, размышляя о том, насколько опасно его ранение. Думал он и о последних словах американца. Возможно, тело в машине всего лишь пробный образец того, что последует дальше: беспорядочные, шокирующие поступки, имеющие целью вынудить Липмана к нужным действиям. Возможно, он задумал что-то еще более гнусное, дабы довести до сознания агента ФБР свою мысль.
— Джанни, — прошептала девочка.
— Подожди минутку, — простонал Перони. Голова кружилась. Лицо чертовски болело.
Потом он провалился в забытье, некое подобие сна.
Когда Перони пришел в себя от толчка девочки, зал, видимо, изменился. Стало темнее и холоднее. Снежный поток стремился вниз через отверстие в куполе. Лейла, опустив голову, делала что-то со своими руками.
— Как долго я спал? — спросил Перони.
— Долго, — ответила она и подняла на него взгляд. — Сейчас уже не важно.
Рот и правое запястье девочки окровавлены. Перони понял, чем она занималась: все время, пока он пребывал без чувств, девочка кусала и гнула пластиковые наручники.
Лейла стояла и прикидывала, не сбежать ли ей снова. Дело для нее привычное.
— Хорошо, — заметил Перони доверительно, как бы не догадываясь о ее намерениях. — Если ты сунешь руку в карман моей куртки, — продолжал он, — то найдешь там перочинный нож. Он в небольшом кармашке, застегнутом на молнию. Теперь ты сможешь проникнуть туда.
Она колебалась около минуты, потом худенькая ручка нырнула в его пальто и тут же вернулась назад с ножом. И бумажником.
— Лейла.
Девочка плакала. Слезы катились по ее щекам.
— Не надо сейчас плакать, — умолял Перони. — Мне нужна твоя помощь.
И тут курдянка заговорила, и кровь застыла у него в жилах. Она практически цитировала преступника и произносила с тем же пылом:
— Время, время, время, время…
Перони хотелось думать, что ребенка с ущербной психикой могут вылечить лишь любовь, привязанность и честное отношение. Однако Тереза, безусловно, права. Дело гораздо серьезнее. Лейла страдает заболеванием, таким же реальным, как лихорадка, только еще более опасным, так как оно проникло в ее душу, став невидимым. А холодный подозрительный мир интерпретирует все на свой лад.
Перони повернулся к ней и поднял ноющие запястья.
— Займись-ка вот этим, — пробормотал он.
— А потом? — спросила девочка.
— Потом мы позаботимся о еде и удобной кровати. Дядя Джанни должен работать. Сегодня ночью ты спасла ему шкуру.
— В самом деле? — спросила она, не совсем веря ему.