— Слушаю? — бодро вопросил инспектор.
— Держите вашего пса на привязи, Лео. — Моретти вновь вздохнул. — Вы сами просили об этой встрече. Не скажете ли, в чем причина?
— Хотелось выяснить кое-что.
— И еще мы должны знать чуть больше об Эмили Дикон, — добавил Перони.
Лицо Липмана исказила гримаса.
— Я вам уже говорил. Мне неизвестно ее местонахождение.
— Думаете, ее похитил Каспар? — спросил Перони.
Трое мужчин обменялись взглядами.
— Кто? — наконец спросил Липман.
— Уильям Ф. Каспар, — ответил Фальконе.
Перони наблюдал за лицами присутствующих. Виале оставался невозмутим. Моретти явно сбит с толку. Липман выглядел так, будто только что умер некто, кого он сильно любил.
— Кто? — вновь задал вопрос американец.
Фальконе кинул взгляд на Перони. Здоровяк наклонился над столом, схватил Липмана за горло, потянул его на себя через металлическую поверхность. Вниз посыпались ручки и несколько телефонов. Перони какое-то время держал агента вблизи своего лица, чтобы тот мог рассмотреть швы и ссадины. Американец был явно потрясен и испуган. Виале все еще улыбался своей неестественной, притворной улыбкой. Моретти встал и отошел к стене, с ужасом наблюдая за разыгравшейся перед его взором сценой. Он просто не знал, что делать.
— Тебе мало было того гамбургера, что я засунул тебе в пасть? — спокойно обратился Перони к Липману, который потел и извивался в его руках. — Нам надоело, наш американский друг. Меня избили из-за твоего вранья. На моих глазах чуть не погибла девочка. Наши люди подвергаются опасности. Хорошие люди, Липман. Пора кончать с этим дерьмом. Или ты начинаешь говорить правду, или мы покончим с этой шарадой прямо сейчас. Нам надоело изображать тупых копов. Понял?
Моретти наконец обрел дар речи.
— Ты! — закричал он, указывая на Перони пальцем. — Отпусти его немедленно! Фальконе!
— Что? — огрызнулся инспектор. — Посмотрите на лицо Перони. И взгляните на вашего человека. Он еще легко отделался. — Потом похлопал Перони по спине и тихо проговорил: — Можешь отпустить его, Джанни. Послушаем, что он нам скажет.
Перони убрал свою огромную руку с горла Липмана, и американец скатился со стола.
— Виале! — В голосе Липмана звучала угроза. — Сделайте что-нибудь.
Человек из службы безопасности развел руками и улыбнулся:
— Так-так. Это мой кабинет, Лео. Я не хочу, чтобы здесь творились всякие безобразия. Давайте успокоимся. В чем, собственно, заключается проблема? Вы же полицейские. Следуйте приказам, поступайте так, как вам велят. — Он умолк и пристально посмотрел на Перони: — Тебе надо найти нового начальника. Только так ты можешь сохранить работу.
Фальконе окинул Виале взглядом с головы до ног:
— Неверно.
Виале был явно озадачен.
— Что неверно?
— Насчет того, как должен действовать полицейский. И я не беспокоюсь о своей работе, Филиппо. А как насчет тебя?
— Не угрожай мне, — пробормотал Виале.
— И не думаю. Просто хочу внести ясность. Взгляни на это… — Он вынул из кармана куртки письменные распоряжения, полученные в палаццо Чиги, и положил их на стол. — Тут значатся некоторые имена, включая Моретти. И у вас есть причины для беспокойства.
Виале примирительно махнул рукой:
— Лео…
— Заткнись и слушай! — рявкнул Фальконе. — Прошлой ночью я прислушался к одному совету. При данных обстоятельствах он показался мне весьма полезным. Хотя вы, сдается, забыли, что в стране существует закон.
— Существует также такая вещь, как протокол… — заговорил Виале.
— Чепуха! — прервал его Фальконе. — Вы действуете противозаконно. Я проверял. Нельзя выписывать указания для прикрытия, как выписывают штрафные квитанции за парковку в неположенном месте. Существуют определенные правила. И на бумагах должна стоять подпись судьи. — Фальконе подтолкнул бумаги к Виале: — Здесь этого нет, Филиппо. Ты просто пытаешься одурачить меня гербовыми бланками и запугать своими угрозами.
Моретти посуровел и пристально посмотрел на Виале.
— Это правда? — спросил он.
— Бумажная волокита, — обратился тот к Фальконе, игнорируя вопрос комиссара. — Бюрократия. В наши дни так дела не делаются, Лео. Я так не поступаю. И не должен. Уверен, что ты в курсе.
— Существует закон, — спокойно ответил Фальконе. — Ты не можешь действовать только по своему усмотрению. Никто из нас не может так поступать. Даже ты. И тебе это известно. Но ты ставишь несколько печатей своей конторы, просишь Моретти сделать то же самое и плюешь на законодательство. Ты не смог бы в одиночку заниматься этим делом. Оно уже в центре внимания общественности. Тебе нужно было привлечь нас на свою сторону и при этом нарушить правила.