-А я постараюсь воспитать Митрофана в православной вере, - с пафосом воскликнул я, пораженный мягкосердием и отца настоятеля, но тот вдруг неожиданно посуровил:
-Нет, отец Анатолий, не воспитаешь…. Недолговечны на свете чада, рожденные в блуде. Очень редко какой из внебрачных детей доживает до зрелости…. Готовься, что нам с тобой придется вскоре погребать ныне крещенного младенчика, - отец Ипатий резко встал и вышел из сторожки.
Мальчик Митрофан умер в возрасте трех месяцев от роду. Несмотря на искренние слезы безутешной матери над его крохотной могилкой, полагаю, что она испытала все же некое облегчение с его безвременной смертью.
А спустя седмицу после похорон ребенка, брат с сестрой Агафоновы навсегда уехали из нашей деревни.
ПОЕЗЖАНЕ – восприемники при крещении младенца, крестные родители.
СЕДМИЦА – неделя.
ОЧЕВИДЕЦ ИВАНА ГРОЗНОГО
-А ты знаешь, отец Анатолий, что в наших краях бывал сам Государь Иоанн Васильевич? – спросил меня однажды старец Ипатий.
-Прости, батюшка, а ты ничего не путаешь? – не поверил я. – Насколько я помню, в истории курского края моего периода таких сведений не сохранилось…. Расскажи, если не трудно, о том, что знаешь.
-Да я и сам мало что ведаю. Слышал только, что в Севрючем хуторе жил ветхий старик, который своими глазами видел Батюшку Царя и точно знает, что тот приезжал к нам в Курск…. Да, тот старик вроде как до сих пор еще жив…. Если еще памяти его Господь не лишил, наведайся к нему, расспроси….
Еще бы я упустил такую возможность – поговорить с человеком, лично общавшимся с Иваном Грозным. Взяв у отца настоятеля благословение, я сразу же после обедни, благо вызовов по домам у меня на сегодня не было, отправился по указанному старцем адресу.
Путь был не близкий, но меня всю дорогу подхлестывала мысль о встрече с живой историей и существенно придавала мне сил.
Часа через три быстрого хода я добрался до окраины известного мне лесного хутора и у первой хатенки поинтересовался, где проживает старик Матвей Гаврилович, – так представил мне старожила отец Ипатий. Добродушная домохозяйка указала мне рукой на довольно добротный дом в центре поселения:
-Да вон он и сам, на завалинке отдыхает.
Действительно, у указанного двора стену дома подпирал худыми мослами седой и лохматый дед с толстой суковатой палкой в руках. Почуяв гостя, дед подслеповато сощурясь, внимательно всмотрелся в меня, стряхивая слезинки с воспаленных глаз. Разглядев на госте священническое облачение, немного привстал, изобразив поклон.
-Благослови Бог, дед Матвей!
Я представился и без обиняков объяснил старику цель моего визита в их отдаленное селение.
-Так это правда, что ты в молодости Царя Иоанна видел? – задал я в лоб патриарху терзающий мое любопытство вопрос.
-Истинно, отче, - не стал отпираться старик, - в бытность мою дружинником у курского воеводы Татева, послал он лучших воев в царский отряд в Москву для охраны Государя. Пятеро нас отсюда было: Гришка Кудинов, Алешка Отрепьев, Кузька Метлин, да ишо Антипка с нами был, счас уже не успомню, как прозванье….
-И что же вы вот так просто в покоях царских несли службу? – поразился я.
-А как жа, батюшка, ее несут, - ощерил беззубый рот старик, - так и стояли мы попеременно у царских дверей с бердышами, да саблями. А во время отлучки Государя по какой надобности находились рядом с ним в походе.
-И какой он царь Иоанн Васильевич?
-Абыкнованнай… Руки да ноги на теле, да голова на плечах, да на ей борода, – еще пуще развеселился мой собеседник.
-Я, Матвей Гаврилович, спрашиваю, по норову какой он был: грозный или добрый?
-Говорю же – абыкнавеннай. Коль ты справно службу несешь – что же ему злобствовать? А коли нерадивай – и на царя пинять неча. Я на него обиды не имею, мне он плохого нечего не исделал….
-Дед Матвей, а то правда, что Государь к нам в Курск приезжал?
-Истинно…. Токмо не у Курск…. У нас он тут однова был…, - прокашлялся надсадным кашлем старик…, - деревню Соломину знаешь?
-Конечно…. я ж там жил…
-А знаешь, кто в этой деревне прежде жил?