Да Слава представляя себе невольников, особенно сверстников, не слишком им переживал. Ну работают, мускулы накачивают, так это даже полезно. А как хорошо в Древнем Египте можно трудясь голышом загореть.
Вкалывая на насосе, где их отдав на служение заставили орошать не по земному пышный сад архигерцога, Слава понял, что труд не всегда в радость, а может стать источником страдания. А когда плеткой бьют, эта так унизительно и больно, что никто не захочет повторения экзекуции.
Но там они пока еще слуги, а тут натуральные рабы.
По закону проданных в рабство должны клеймить, обрить головы и определить на работу.
Палач выполняющий подобную работу пока спал, и ребят подстричь приказали служанке. Тут Слава не знал еще, что им повезло. При обривании голов свежим рабам или в наказание, кат обычно жестоко драл и резал кожу на голове стараясь причинить максимум боли, чтобы текла крови и рабы страдали.
А полунагая невольница имея опыт стрижки животных типа овец, смочила светлые головы ребят подогретой на трех солнцах водой и принялась ловко соскребать их густые вихры.
В качестве зеркала использовалась отдраенная до блеска бронзовая статуя или точнее щит стоящий входа в конюшню. Хотя при бритье и не было больно, Слава глядя на падающие вниз белые как кудель пряди своих волос ощутил вдруг сильную горесть.
Его стригут как уголовника, и скоро отправят на каторгу. Лишают единственного украшения, пышной на зависть девчонкам прически. И кажется с каждой прядью падает на плитку, частица его собственной личности.
Глаза невольно заслезились, вот так себя ощущаешь униженным, с попранным достоинством. А девушка-рабыня аккуратно сгребая босыми, коричневыми как у индианки ножками, белые волосы мальчишки. Сколько же их у него…
После стрижки голова стала легкой, и даже ощущается озноб, хотя тут климат типичная Африка, где снег найти труднее, чем выкопать бриллианты.
Но это наверное чисто психологически…
Самое страшное впереди. А пока их с братом заковали в одну колодку, продев в специальные зажимы и руки и ноги, заставив вот скрючившись сидеть.
Неудобно конечно, спина застывает под неестественным углом, нос вот начал чесаться, а руки скованы. И запястья зажаты, лодыжки натирает — тоже больно. Что бы снять напряжение, начинаешь крутить позвоночник и менять углы, от этого легче.
А тут стражник ошпарит плетью и кричит:
— Не вертитесь рабы! Знайте свое место!
Хочется ударить в ответ, но руки скованы, обругать языком, но боязно. Слава все же тихо шепнул:
— И ты знай подонок!
Охранник как назло услышал, ушастый видать оказался и подскочив к ним. От него несло сильным запахом перегара. Что-то вроде местного табака и алкогольного напитка отвратительной перегонки извергалось из щербатого рта. Ублюдок наклонившись пониже схватил Славу за ухо ткнул головой в железную окантовку колодки просипев:
— Нут что олухи, как вас засранцев воспитать?
Слава не знал, что ответить. Ручища у стража сильная, толстая лапа привыкшего усмирять бунтарей. Олег же хладнокровно предложил:
— Помоги нам сбежать и мы покажем тебе сокровища великого атамана Котовского…
В ответ послышались самые оскорбительные ругательства, чужого мира. Смысл подобных излияний мальчишкам не понятен, но зато режет слух. А после началось банальное избиение. Колодка где туго, как гвозди щипцами зажаты затекающие руки и ноги, намертво привинчена болтами к полу, не отойти и не свалиться.
Можно запороть до смерти и ты максимум сможешь лишь орать — кляп им в спешке не успели забить в рот. И Слава заорал, решив что нет резона строить из себя мальчиша-кибальчиша. Олег же старался не кричать, прикусил губу и сгруппировался.
Порка поркой, но в таком беспомощном состоянии, озверевший мужик может сделать, что-то похуже банального избиения. Правда об этом они еще недавно наивные пионеры и не догадывались. Иначе им вероятно было бы еще хуже, особенно когда ты прикован совершено голышом, символически лишенный набедренной повязки или шорт слуги.
Стражнику надоело их стегать, и так с разбитых мускулистых спин мальчишек потекли алые струйки крови и он решил их немного по другому помучить.
Изобретательности хватило лишь использование зажженного факела. Чтобы был минимум следов, охранник подносил пламя к огрубевшим пяткам, очень противно посмеиваясь:
— Вот вам подогрев огольцы!
Тут уже и Олег не выдержал, уже очень пламя едкое и жгучее стал постанывать. Слава же орал во всю глотку, невыносимо, этот огонь так страшно…
Экзекуцию прервало появление тюремной смотрительницы. Женщина не первой молодости, но еще и не старая, не утратившая до конца привлекательности, в тунике не скрывающей прелестей пышной фигуры жестко прикрикнула на стража:
— Тебе кто право олух пытать чужих рабов?
Тот сразу же отступил, тюремная смотрительница жестокая и мстительная баба, крупная как гренадер и с увесистым кулаком. Караульный тихо пробормотал:
— Так они же лаялись, сквернословили и грозили убить! Это беглые слуги из банды Котовского.
Глава 11
Принцесса Лея в этот момент чувствовала мысленное обращение к себе. Голос говорил ей, что следует развернуться и отправить к пункту девяти холмов.
Поэтому она и решила покинуть Григория, оставив его в одиночестве драться с сильной магией. Воительница побежала на всех скоростях. Ей чутье подсказывало что именно так и надо поступить в данном случае.
Эфиопия конечно же не из одних негров состоит. Тут есть и русские поселения, да и наверняка драться идут дополнительные силы из развернутых на южных рубежах частей.
Воительница понимала, что затеяв против них агрессию, своего рода задали задачу-головоломку. Мол попробуйте бессмертные победить африканское колдовство, уже иного порядка. Не то чтобы самого сильного, но зато своеобразного, самобытного до крайности.
Как кстати и джунгли тут почти как первобытные леса. Вот и лев где-то из закоулка проревел. Но куда ему на четырех лапах гнаться за Леей.
А вот и избушка на курьих ножках. Густые джунгли кончились и перед бегущей воительницей возникла цветущая, но аккуратно подстриженная поляна с традиционной сказочной хатой.
Лея растеряно ухмыльнулась:
— Наш фольклор в Африке? Ну до чего же трогательно!
Изба новая, ярко раскрашенная, трубы две — цвета асбеста, а ноги хоть и куриные, но украшены живописной росписью из цветов: васильки, розы, петуньи, колокольчики на фоне сусального золота.
Нет красивая в общем избушка, вряд ли в ней может жить злая Ёшка. И еще поют соловьи. И так трогательно, слышать их трель в дикой Африке…
Лея тут брякнула:
— А дракон говорил: «попугаи у нас не приживутся»!
Но вот это слова, а вот у избы должен быть свой сторож. В данном случае это уже вполне естественный для Африки лев. Но не вполне естественный, так грива очень густая, длинная и…. раскрашена под семь цветов радуги. Да и остальная шерсть у царя зверей алая крапинка, а оранжевом фоне. А хвост, почти как у натурального льва, только кончик не кисточка, а настоящий павлиний веер сверкающий на солнце драгоценными каменьями.
Вот это действительно царь зверей с украшениями монарха, хотя горящие как изумруды султана глаза смотрят скорее ласково, чем строго.
Лея конечно не привыкла бояться, а смело пошла навстречу сказочному зверю.
Тот мягко зарычал и преградил у самого входа дорогу. Конечно воительница-терминатор могла в секунду искромсать даже такого весьма живописного зверя. Но вместо этого девушка попросила:
— Лева… Прошу будь человеком и дай мне дорогу!
Царь зверей лениво открыл пасть и неожиданно заговорил человеческим голосом:
— А ты я вижу слово волшебное забыло.
Лея поперхнулась. Многое её приходилось видеть на своем веку, но говорящих львов пока нет. Хотя если вспомнить различных чародеев, и солнце жующее на небе арбуз, а также могучего демиурга наделившего их чудным даром, то что тут удивляться. Машинально воительница-царевна ответила: